1987 год. Война по распорядку, без "лишних трепыханий" и потерь.

1987 год в истории мотоманевренной группы "Кайсар" оказался не лучше и не хуже других. Важно то, что мангруппа почти весь год провела на выездах. Причём от Кайсара почти не выделялась нештатная десантно-штурмовая застава для участия в войсковых операциях, проводимых округом. Дел для наведения порядка в северных Фарьябской и Гератской провинциях Афганистана, граничащих с участком 68 Тахта-Базарского пограничного отряда, нашлось столько, что личный состав, задействованный на боевых выездах, фактически был гостем в месте своей постоянной дислокации в Кайсаре.

В Кайсарском улусвольстве, Баламургабе, Калайи-Нау и далее вдоль границы вплоть до стыка трёх границ (СССР, Афганистан, Иран) было неспокойно. Мелкие, средние и крупные бандгруппы не давали спокойно спать пограничникам в гарнизонах, беспокоя своими ночными обстрелами. Продолжались реквизиции бандитами у местного населения продуктов питания, амуниции и всего того, что можно было использовать в борьбе с шурави и местными органами народной власти. Возникла угроза и населению советского приграничья, сельско-хозяйственным работам колхозников за основной линией инженерно-технических сооружений. Исходя из такой сложной в оперативном отношении обстановки, Тахта-Базарский пограничный отряд в течение всего года проводил войсковые операции, как локальные на территории Афганистана в своей зоне ответственности, так и принимал участие в более крупных пограничных операциях, проводимых командованием пограничных войск Союза и Среднеазиатского пограничного округа.

В Кайсаре обстановка не становилась существенно лучше: под защитой миномётов магруппы и стен крепости (рядом с местом дислокации ММГ) бал правила народная власть, а в округе - душманы. Про дальние кишлаки даже говорить не приходилось. В 1987 г. уже притихла потрёпанная ранее пограничниками, в том числе и кайсарцами, банда Рауфа, насчитывающая в лучшие годы до 2000 бандитов, но поднял голову новый крупный бандглаварь Хафис Арбоб. Ночные обстрелы кайсарского гарнизона стали вполне обыденным явлением, а команда "К бою" звучала чуть ли не чаще, чем команда "В ружьё" на линейных пограничных заставах.

Вполне возможно, что всё это нервозное состояние объяснялось постоянным отрывом части личного состава боевых подразделений мотоманевренной группы на войсковые операции. Некомплект личного состава в лагере подталкивал бандгруппы к незначительным подвигам. К ним же подталкивали духов и их западные и американские покровители, ссужая баксами, оружием, минами. Знали бы они все тогда, как это всё аукнется западным ценностям со стороны Афганистана и других мусульманских стран. Хотя, по моему глубокому убеждению, многие европейские страны не осознают опасности для себя любимых даже сегодня. Что уж тут говорить об их мышлении в 80-х годах 20 века.

К сказанному о кайсарской мотоманевренной группе следует добавить то, что в начале 1987 года ММГ, наконец-то, была укомплектована прапорщиками и сверхсрочниками, что позволило при выходе боевых групп из Кайсара иметь по одному старшему, а то и двух на каждой боевой машине с одной стороны. А с другой - всегда иметь в базовом лагере ММГ достаточное количество офицеров и прапорщиков способных возглавить и планомерно держать оборону до возвращения основных сил мангруппы. Немалая заслуга в решении вопроса укомплектования ММГ "Кайсар" принадлежит подполковнику Максимову Николаю Гурьевичу (начальник мотоманевренной группы с ноября 1985 г. по июнь 1988 г.)

14 - 16 января 1987 г.

Осада ММГ. 3 ночи не спали, ели в столовке, к которой бегали или бегом, или на четвереньках. Хозвзод топил столовку на карачках, вооружённый автоматами.

Осада ММГ-5 «Кайсар» 14 – 16 января.

История ММГ "Кайсар" образца 1987 года началась как обычно. Ничего не предвещало активных действий, как со стороны пограничного отряда, так и со стороны душманов. Однако, первая половина января запомнилась кайсарцам двумя важными событиями, о которых и пойдёт речь ниже. Тем более, что Виктор Белкин, очевидец событий, напомнил о этом в своём письме. Приступим.

Новый 1987 год личный состав 5-ой ММГ отпраздновал, как всегда. Так, как всегда это делалось во всех пограничных гарнизонах за речкой.

В Новый год палили в небо трассерами не только пограничники, но и бойцы ХАДа, Царандоя, сарбозы в Кайсаре, сторожевые посты охранения на окраинах кишлака. Правда их праздничный салют был скромнее по сравнению с пограничным и не такой длительный по времени исполнения.

Встретив Новый год, мангруппа приступила к отягощённым зимою будням. Ночью холод расстилался на постах боевого охранения, заволакивая посты, проникая во все щели и складки одежды. К этой напасти добалялся лёгкий ветерок, постоянно вливающийся плотной холодной массой из амбразур постов. Спасения просто не было. Каждый стоящий на посту был просто обречён промёрзнуть до смены за 4, а в очень холодный период января - февраля за 3 часа несения службы.

В казармах шла неустанная борьба с печками. Дым сочился из всех щелей. Их замазывали глиной. Глина подсыхала, трескалась, и он снова сочился из этих же щелей или из вновь образованных. В траншеях между постами охранения стояла вода. Дежурные по ММГ, проверяя посты в ночное время, вымазывались грязью по самые уши. Ночью слегка подмораживало, но грязи не уменьшалось. До неё мороз не добирался, тем более, что днём всё таяло.

Ашнаки по кишлаку ходили замотанные до самых глаз какими-то тряпками, но с голыми почти до коленей ногами. Очень даже похоже на пленных немцев в Сталинграде, если не обращать внимания на ноги. Ишаки заботливо были покрыты цветастыми попонами. То здесь, то там в окрестных кишлаках курились дымки над домами. Ночью, всё также, для храбрости сарбозы с постов постреливали трассерами. Днём – безветрие, ночью с гор тянул леденящий тело ветерок.

Следует вспомнить, что в летнее время начман Максимов, заставил личный состав застав усилить всю линию обороны, заново оборудовав посты боевого охранения путём отрывки более глубоких траншей. Это коснулось позиций 2, 3 застав. Они несколько отдалились от основных бетонно-каменных дувалов лагеря. Тогда же был вынесен склад АТВ за пределы лагеря. Рядом со складом расположился новый 7 пост боевого охранения. Бойцы взвода боевого обеспечения несли службу, охраняя склад в глубоком скрытом от посторонних взглядов рве, в который могли зайти даже грузовые автомобили для загрузки боеприпасов. Сколько для этого было потрачено сил и вынуто грунта лопатами, история умалчивает.

Опять же сопротивлялись летом мы всем этим выдумкам Максимова Н.Г., как могли. Но всё было им предрешено без нас. Во время проведения исторических раскопок, когда кирка нашего бойца впервые поднимала слежавшиеся за тысячи лет залежи гальки, песка и глины старого древнего русла речки Кайсар, один товарищ с 2 пограничной заставы саданул по неразорвавшейся, невесть как туда попавшей, МДЗ. Произошёл, как и следовало ожидать, взрыв. Но обошлось без жертв, окружающие и сам виновник только испугались.

В дополнение к складам и окопам внутри на территории мангруппы на случай душманских блокад был выкопан ещё один бассейн для питьевой воды. Купаться в нём было запрещено под страхом неотвратимо следующего за нарушителем наказания. Однако уличён был в купании сам начман Максимов Н.Г. На наш вопрос он ответил, что ему купаться можно, т.к. он святой. А раз так, то и вода в бассейне после него становилась святой. Ну, а освятиться в святом источнике хотелось многим. Поэтому, очень скоро, довольно большой процент личного состава мангруппы, прикрываясь ночным мраком, перешёл в разряд святых. Некоторые свою святость отрабатывали позже на кухне или в ОЗК, в зависимости от настроения офицера штаба, изловившего нарушителя.

Прошёл слушок, что к нам должны прибыть долгожданные прапорщики: старшины и старшие техники подразделений, что и случилось 7 или 8 января. В связи с этим начман Максимов Н.Г. затеял реорганизацию мангруппы, в результате которой заставы были сокращены. Сапёры с минно-розыскными собаками перемещались во вновь изобретённый ИСВ (инженерно-сапёрный взвод). Офицеры подразделений снова пытались сопротивляться. И снова безрезультатно. А может быть, это решение командования было к лучшему. По крайней мере под этот взвод мангруппа получила БТР-70 с бортовым номером 875. Машина была с капремонта, но выглядела, как новая. Жаль, что при первом же выходе боевой группы за колонной БТР подорвался в Биркинском ущелье. И случилось это в начале апреля. Но это тема для отдельного, следующего рассказа.

Итак, всё было довольно неплохо для начавшегося года. Перед началом военных действий в новом году в мангруппу прилетели борты и привезли группу врачей для проведения диспансеризации. Как раз к этому моменту местные бандюки собрали силы для прощупывания боевой готовности гарнизона шурави. Выбрали они довольно удачное время для своих налётов: ночью, когда личный состав укладывался спать и уже успевал увидеть первые сны. Бандгруппы, окружив мангруппу, со стороны дальней точки вертолётной площадки и из Сарасиаба, начали отработку щедрых новогодних подарков от Дяди Сэма.

Засев за дувалами, духи интенсивно обстреливали лагерь. «Бешеный», а скорее вялый обстрел продолжался 1,5 – 2 часа. Затем всё стихало до следующей ночи. Весь гарнизон действовал по отработанному сценарию: мангруппа «К бою», и вперёд на позиции согласно проведённому каждый вечер боевому расчёту. Заспанный народ с матюками, не успев, как следует одеться, высыпал на позиции и наблюдал очередной «кайсарский фейерверк». Над мангрупповским дувалом с противными свистящими хлопками летели трассеры, иногда ухали гранатомёты. Кто-то со 2 заставы потом после обстрела припрятал остатки выстрела от гранатомёта, залетевшего в мангруппу, на память. Но, всё это осуществлялось бандюками издалека. В общем-то, большого вреда для личного состава, зарытого в землю по самые уши (во многих местах даже ушей было не видно из окопов) духи не причиняли. Да и не могли они принести урона с такой организацией нашей обороны. Тем не менее, некоторые пули попадали внутрь лагеря, застревая в стенах казарм. Одну из них мы рассматривали позже днём. Она воткнулась на уровне пояса человека рядом с курилкой 3 заставы. Были попадания и в стены 1 заставы, офицерского туалета: насмерть напугался, засевшего там в момент начала обстрела прилетевший из Союза доктор. Но, как-то обошлось без попаданий в личный состав. Атаковать зарытых в землю шурави вооружённых двумя АГС-ми, подствольными гранатомётами, и тремя прикрытыми толстенными дувалами боевыми машинами на каждые 60 – 70 метров фронта бандюки не решились. Обошлись давлением на психику, что, по-видимому, и входило в их планы.

А вот духов мы пощупали более результативно. Проснувшийся народ начинал тихо-тихо отвечать на происки врагов. Работали, в своей основе, юго-восточная и северо-западная части обороны лагеря, т.е. 1, 4, 6 посты и рядом находящиеся позиции. Штаб руководил миномётчиками со своего КП. Офицеры застав, обнаруживая огневые точки бандгрупп, самостоятельно их обрабатывали имеющимися огневыми средствами. На 3 заставе майор Петров А. рулил башенным вооружением БТР-ов, замполит ст. лейтенант Лебедев В. - позициями АГС-17. Время от времени бойцы обрабатывали ближние подступы со стороны Сарасиаба из подствольных гранатомётов на случай, если духи вдруг отважатся подползти ближе на дальность прямого выстрела из гранатомёта. Но, видимо, у них такого намерения не было даже в страшном сне.

АГС работал по хорошо зарекомендовавшей себя системе: один оборот маховичка, ствол поднимался выше, далее очередь из 4 -5 гранат, которые ложились на 25 метров дальше предыдущей очереди. Оставалось точнее определить дальность залегания бандюка. Направление стрельбы нам указывали трассеры бесов. Это нам удавалось. Таким образом, стрельба велась до момента, когда трассеры из вычисленного места переставали лететь. Очень эффективно.

Такая особенность гранатомёта была мною (В. Лебедев) отмечена во время долгого сидения в боевом охранении на биркинском спуске в ущелье. Плохо то, что я это узнал только в Афганистане, а не в училище. В вузе учили, как надо стрелять в условиях учебных стрельб на полигоне, но не учили, как попадать из АГС-17 во время скоротечного современного боя. В один из таких обстрелов духами из-за дувала расчётом АГС-17 годом ранее была уничтожена огневая точка в направлении Сарасиаба. Граната попала одному зазевавшемуся духу в голову, а рядом находившихся двух балбесов посекло осколками. Слава Варгин, наводчик, за это накрытие цели получил медаль «За отличия в охране государственной границы».

Время от времени на заставах работали КПВТ и ПКТ, а также орудия «Гром» БМП с 1-ой заставы. В целом было даже интересно, может быть, даже весело в каких-то моментах. Часть бойцов второй и третьей застав, развёрнутые фронтом на Кухи, сидели на позициях и, скучая, молча созерцали происходящее, покуривая в кулак. Миномётчики обрабатывали дальние подступы со стороны кишлаков Джаулаг и Сарасиаб. Ближе работать не могли, т.к. могли быть зацеплены дома ашнаков. Тем не менее, кажется в этот раз одна из мин разорвалась где-то в доме или во дворе и была ранена женщина. А после ночной стрельбы на дневных совещаниях в штабе подразделения под руководством начмана делили миномётные ящики, которые являлись одним из основных видов строительных материалов в мангруппе.

Доктора, увидев в реальном измерении происходящее в Кайсаре, быстро подсекли – вот она фортуна, другого случая не будет! И ринулись на баррикады строчить из автоматов. Оторвались за три ночи доки так, что ни до, ни после им уже не пришлось столько стрелять в своей жизни. Их даже перестало трясти от возбуждения к концу третьих суток. Один из майоров медицинской службы потом восторженно рассказывал в курилке, как он «мочил» духов из АК на позиции 1 заставы, где и стрельбы-то толком не было. Надо сказать, что за его активные и весьма «результативные» действия в роли рядового бойца заставы в штабе ММГ по его просьбе было нашкрябано и вместе с ним отправлено в Союз представление на награждение орденом Красной Звезды. Наверное, он получил награду. А Мишка Полянский, руководивший 3 ночи действиями своих подчинённых, в том числе и этим доктором, оказался не у дел. (Михаил Васильевич, конечно, своё взял позже, но не теперь). Может, это было и правильно. Надо отдать должное, что не все доки из группы были такими. Были и реалисты, понимавшие, что особых подвигов никто не совершал и совершить не мог во время обстрелов. Они и не лезли на позиции за орденами, просто стыдились.

Начальник 2 заставы Паша Д, как мы офицеры его звали, и замполит Андрей Барышев, один из «кабанов» (вторым был командир минвзвода Андрей Савич), решили быстро состряпать представления друг на друга. Мы с Петровым долго их потом подкалывали за организацию и руководство их героической обороной на участке 4 поста. На что Паша Д. обычно отвечал: «А что, не воевали что ли? Стрельба была? Была. Значит, мы все герои!» На 3 заставе представлений не сочиняли, посчитав наши достижения слишком скромными. Это было бы неадекватно «героическим» действиям бандюков, боявшимся высунуться из-за толстых дувалов или подползти ближе 300 метров к колючей проволоке, ограждающей ММГ. Разве только что на личный состав начальник заставы Петров и я что-то сочинили.

Снег. Днём на прогулке в период затишья:
Павел Дронов, Сергей Христенко,
Игорь Якунин, Вадим Лебедев

Так продолжалось три ночи: с 13 на 14, т.е. Старый Новый год, 15 и 16 января. Вечером укладывались в койку и, засыпая, думали, что у бесов на уме на текущую ночь. Только начинали дремать – поднималась стрельба. Мангруппа «К бою», народ на позиции, и по новой пальба на два – три часа. В общем, достали они нас за три ночи. В одну из ночей я был дежурным по мангруппе, что позволило мне не просыпаться с матюками с началом боевых действий. Всё равно ведь не спал!

Война закончилась так же внезапно, как и началась. Отработав новогодние подарки, и зафиксировав свои вылазки у покровителей, бандгруппы откатились на места своей постоянной дислокации. А борты ещё какое-то время не летали в мангруппу, пока данными разведки полностью не было подтверждено о снятии очередной попытки блокировать гарнизон и захватить власть в Кайсаре местными бандглаварями.

3 февраля 1987 г.

Обстреляли реактивными снарядами класса «земля-земля» соседнюю мотоманевренную группу. Ждём бурильщиков. Скоро будет своя вода.

6 - 7 февраля 1987 г.

Боевая группа ушла за колонной на границу. С колонной пришёл БАТ-2М, БМР и бурильщики, ищут воду.

10 февраля 1987 г.

Грамотные дядьки из Ашхабада сказали, что позиции оказывается выкопаны неправильно, копаем глубже, предварительно залив водой. На следующий день копаем на штык лопаты, снова льём воду…

29 февраля 1987 г.

Боевой рейд вдоль границы, сопровождение перегона отар баранов на нашей территории.

Рейд вдоль границы (февраль – март 1987 г).

В конце февраля 1987 года с 68 Тахта-Базарского пограничного отряда пришло распоряжение об оказании помощи пограничным заставам в войсковом прикрытии перемещения отар баранов с зимних стоянок на летние пастбища на участке 3 пограничной комендатуры "Хумлы". Попутно ставилась задача: прошерстить все прилегающие к границе щели со стороны Афганистана.

Начальник кайсарской мотомангруппы Максимов Н.Г., пользуясь случаем, решил заодно проработать другие маршруты с выходом к линии государственной границы, кроме того, который мы все знали - на 45 пограничный знак. На этом выезде вёлся поиск проходов к границе и обхода опасных в плане минирования дорог.

29 февраля 1987 года боевая группа вышла из Кайсара и обычным маршрутом через Биркинское ущелье, Курух вышла к Ачикскому перевалу, минуя Ачик. На подъёме на перевал в 870-м БТРе 3 заставы начались проблемы. Рычаг коробки передач постоянно вышибало с передачи. Чтобы машине подняться на перевал пришлось держать рычаг двум бойцам. Эти проблемы преследовали экипаж на всех подъёмах до самой границы. Через возможности КШМ Р-145 "Чайка" по закрытому каналу радиосвязи начман заказал из отряда новую коробку передач.

После перевала боевая группа пошла влево от основной дороги, которую мы обычно использовали. Погода была традиционна для такого времени года: туман, холодный ветер, а с появлением солнца сразу же пригревало, что позволяло расслабиться на броне.

После поимки беглецов с реквизированным
оружием: ППШ, буры, пулемёт Гочкиса

По прошествии времени боевые машины спустились в долинку, зажатую сопками. За поворотом дороги, вьющейся по долине, обнаружили несколько ашнаков, которые, завидев нас, начали разбегаться в разные стороны. Боевая группа, быстро разделившись, начала их преследование, т.к. ашнаки были явно вооружены. Стрельбы не было. Все были увлечены процессом. Они – бегством, мы – преследованием. Часть из них побросали оружие, которое мы потом подобрали на сопках. В азарте погони зампотех Женя Рожков соскочил с БМП и бросился за одним афганцем бегом. Пока машина огибала сопку понизу, Женя штурманул сопку прямо в лоб. Лучше бы он этого не делал: сапоги, бушлат, шлемофон. Пока безлошадный зампотех преодолел первый подъём, ашнак успел взобраться уже на вторую сопку. Когда Женя, обливаясь потом и слезами, выполз на вторую сопку, ашнак уже взбирался на четвёртую. Соревнование оказалось не в пользу шурави. Умирающего, пышущего паром, извергавшего матюки во все возможные адреса, его загрузила внизу БМП и погоня продолжилась. В конце концов ашнак рванул в неудачное для него место, где боевая машина его легко настигла.

Преследователи собрались внизу рядом с дорогой, притащив пленённых ашнаков. Оружие сложили горкой (был задержан чешский малокалиберный пистолет, винтовки, гранатомёт, ППШ, пулемёт Гочкиса, патроны). Разведчик с начманом начали обработку бандюков.

Женя, отчаянно жестикулируя, на повышенных тонах рассказывал, как он на сопках вытряхнул из себя весь завтрак нетрадиционным путём, а этому ашнаку, показал он него, хоть бы что после таких бегов. Зато позже этого ашнака так укачало на броне, что он теперь уже свой завтрак на ней и оставил. Вонища. Вот тут зампотех окончательно расстроился. Мата было столько, что хоть уши заклеивай. Собрали трофеи, афганцев после обработки отпустили, и боевая группа пошла дальше.

По дороге попадались отары баранов. В Афганистане началась пора окота. Где-то в сопках в какой-то пустынной долине боевая группа была слегка обстреляна. Наглых бандюков забросали гранатами из АГС-17. Те сразу же заткнулись. Далее был виден кишлак. В него решили не соваться, чтобы не ввязываться в затяжной позиционный бой. Группа быстро прошла мимо.

Так какими-то обходными тропами вышли к линии границы. Сделали остановку на участке 11 заставы в долине, зажатой со всех сторон сопками. Достопримечательностью долины было то, что посредине внизу находился сероводородный колодец, а зимой в ней часто останавливались кочующие афганцы вместе со своими юртами. Захаживали сюда и бандгруппы. Заставские пограничники сюда совались редко: мест для устройства классических засад много, УКВ-радиосвязь внизу не работает, помощи быстро не дождаться. Прилетел борт, приземлившись на одной из вершин, сбросил нам коробку передач для БТРа. Максимов поинтересовался о времени, необходимом нам на замену коробки передач. Поездник (водитель БТРа) ответил, что на ремонт надо 8 часов по нормативам. Боевая группа пообедала. Колонна через час снялась с точки… и ушла. Напоследок начман сказал, где их искать.

После неудачной охоты на архаров
слева направо: А. Феденёв, В. Лебедев,
Л. Поездник, И. Филёв, И. Головко.
Справа - БТР

Я остался старшим с экипажем. Двух бойцов отправил к вершине для боевого охранения. Стало как-то неуютно. С сопок дует прохладный ветерок, накрапывает лёгкий дождик. Иногда проглядывает солнце. Поездник Л. с Бездетко А. поняли, что дело принимает нешуточный оборот, а впереди дембель. И он явно в опасности. Втроём, помогал менять коробку Иван Филёв, они заменили коробку передач за 4 часа без применения вспомогательных устройств, используя лишь свои поясные ремни.

Пока бойцы копались в БТРе, я обследовал колодец. Бросил туда для испытания новую гранату РГН, которая взрывалась от удара о землю. Получилось глухо и неинтересно. Нашел ещё несколько выходов сероводородной воды на поверхность земли на склонах сопок. Следов недавнего пребывания людей не нашёл, что несколько успокаивало. Ремонт подошел к концу. Свернулись и собрались за 5 секунд. Мотор взревел, и на полных оборотах двигателя БТР рванул из опасного места.

Проехав километра 2, на выходе из ущелья заметили небольшую стайку архаров. Охота! Я открыл огонь из АК. Последний прыжок архара через хребет оказался для одного козла последним. Поездник с Филёвым (дембеля) рванули на сопку за мясом. Штурм продолжался сначала бегом с воинственными индейскими воплями, потом шагом со слабыми подбадривающими друг друга возгласами, и в конце ползком со стонами. Оказалось, что необычный прыжок архара был просто прыжком. Пуля его не задела.

Сползая вниз с вершины, деды вспоминали архара и всех его родственников до 10 колена. Столько новых слов, если исключить матерные, от Поездника я никогда раньше не слышал. В конечном итоге он, засасывая со свистом воздух в лёгкие, заявил, что даже, если в следующий раз архар упадёт и будет лежать, он не полезет за ним под пистолетом. Для этого есть молодые, и не ему деду погранвойск положено скакать, как архар, по сопарям, а им. Можно было думать, что не они сами, деды, вызвались «слетать» за мясом вверх по сопке. Наивные. Они решили, что это так же легко, как «слетать» мысленно глазами. Чего там? Вот склон, вот сопка - расстояния-то небольшие.

Приготовление нескольких блюд
в полевых условиях в расположении ГПЗ

Боевую группу нашли довольно быстро. Ночевали недалеко от линии границы. Для ночлега выбрали высокую гряду сопок рядом с 42 пограничным знаком. Подходы к ней просматривались со всех сторон. На солидном от нас расстоянии расположились такие же высокие сопки. Внизу неширокие щели между сопок. Если бы бандюки вздумали нас пощипать ночью, то это им бы стоило дорого. На практически открытом подъёме не было никаких укрытий. С соседних сопок мог, конечно, работать снайпер. Но недолго, до первого залпа с башенного вооружения или очереди с АГСа. В общем, оседлав вершины, мы себя чувствовали достаточно спокойно и уютно. Начман расположился в центре гряды, где к ней примыкала другая гряда сопок. С этого же места вела и дорога в тыл.

Занялись приготовлением ужина. Бойцы сходили на охоту, притащили целый мешок черепах. За всем действом внимательно наблюдал, задавая уточняющие вопросы старшина 1 заставы Женя Копылов. Из черепах был сварен суп из мяса и черепашьих яиц, и приготовлен плов. Там же были сварганены блинчики с мясом и гречневой кашей. Угостили начмана с замполитом и зампотехом, чем очень их удивили таким разнообразным меню. Женя Рожков потом прибегал к нам за опытом. День был хорошим тёплым и солнечным. Наслаждались солнцем, отдыхом до тошноты.

Утренние ходоки к начману. 42 пограничный знак

На 42 пограничном знаке мы задержались дня на два. Добывали черепах, грелись на весеннем солнце.

Утром к нам пришли ашнаки, и начман с переводчиком минут 40 о чём-то с ними беседовали. Как позже выяснилось, линейным пограничным заставам на этом участке 3 пограничной комендатуры "Хумлы" в данный момент времени ничего не угрожало. Пуштуны сообщили, что бандгрупп возле линии границы на афганской территории нет.

Особых приключений, кроме дождя, холода и ветра этот выезд не принёс. Задержанное оружие передали в пограничный отряд. После обследования флангов Хумлинской пограничной комендатуры и окончания перегона скота местными жителями боевая группа вернулась в Кайсар.

27 марта 1987 г.

Прибыло молодое пополнение. Жизнь повеселела. Фильмы для молодёжи каждый день. Началось втягивание в службу боевого охранения.

27 марта

Молодых на службу ещё не пускают. Деды уже замучались тащить на себе все посты боевого охранения. Зато молодые шуршат по территории лагеря: копают, красят, белят и т.д. Ждём начальника штаба ПВ генерала Вертелко. Говорят, что вышел 93 приказ министра обороны об увольнении в запас, но нам его пока не довели.

5 апреля 1987 г.

Боевая группа вышла на 45 знак за колонной.

Подрыв БТР-875 (5 - 7 апреля 1987 г.)

В апреле 1987 г. произошел ещё один неприятный для мангруппы эпизод. Сразу же оговорюсь, что в этот раз обошлось без жертв. И это - главное. Но, вначале предыстория событий, которые произошли чуть раньше:

Ввод в Кайсар БАТ-2м и БРМ (6 - 7 февраля 1987 г.)

В этот период времени в кишлаке Бирка активизировался и набрал силу местный главарь Хабибулабек. (Может быть, я неточно написал его имя. Знающие да поправят меня). Его нукеры, в том числе, участвовали в нападении на базовый лагерь мангруппы 14 – 16 января. Доставлял он нам хлопоты и на спуске в Биркинское ущелье, минируя его. Дело дошло и до стрельбы во время прохода колонн. Сначала не очень смело, понемногу, а потом уже довольно жёстко и прицельно.

Боевая машина разминирования В. Лебедев
и на месте стрелка за ДШК А. Феденёв

В связи с этим к нам в мангруппу с одной из колонн в начале февраля (6 – 7 февраля) были доставлены БАТ-2м и БМР. Интересна реакция бородатых на эти, с их точки зрения, «шайтан-машины». Я командовал головной походной заставой в момент ввода инженерной техники. При проходе Бирки на сопках были обнаружены бандюки, о чём я немедленно доложил по радиостанции «101», т.е. майору Максимову. Получил ответ, что он их тоже видит. Но вели они себя на редкость тихо. Как мы поняли, бандгруппа, увидев неизвестную им доселе технику, решила, что с этим им не сладить. Тем более что на крыше БАТ-2М была прикреплена какая-то конструкция в виде трубы диаметром около полуметра. А если бы она ещё и стреляла, как безоткатка, то мало нападавшим после воздействия такого калибра не покажется. Поэтому, проследив логику бандюков и, следуя неукоснительно принципу: первыми огонь не открывать, боевая группа с колонной дошла до Кайсара без единого выстрела.

На следующий день БАТ-2М под прикрытием БГ вышел к Биркинскому спуску и в течение 30 минут сделал ещё два спуска, тем самым, усложнив жизнь бандглаварям. Мины стоили дорого, а на минирование трёх спусков с надеждой на сомнительный успех у них денег не было. Максимум, что нас могло ждать, то это минирование одного из спусков одной миной. А попробуй, угадай, где пойдет колонна? Мы и сами этого не знали заранее. Я, к примеру, командуя ГПЗ, решение принимал только на подходе к ущелью. И где гарантия, что сапёры не обнаружат мину? Устроить же засаду на спусках в ущелье не позволяла местность: близко - опасно для нападавших, а далеко и на средних дистанциях стрельбы - нет смысла, т.к. складки местности скрывали колонну.

Из всего этого следовал вывод, что теперь вполне возможно минирование дороги, проходящей по Биркинскому ущелью от родника и ниже по течению в пределах видимости из кишлака. Об этом майор Петров А.И. (НЗ-3) доложил на совещании в штабе, но это предположение не было принято во внимание. Причиной, вероятно, было то, установке мин мешала вода, текущая вниз от родника, к тому же проверять всю дорогу в ущелье накладно по времени. В этом случае боевая группа не успевала дойти до линии границы за светлое время суток. Может быть, были ещё какие-то причины. Я о них не знаю. В общем, дорога в Биркинском ущелье сапёрами не проверялась, ограничивались проверкой спуска.

Продолжим. В тот апрелевский выход за колонной всё было как обычно. Ничего не предвещало для нас неприятностей. После завтрака получили боевой приказ в штабе. Я поставил боевой приказ ГПЗ, состоявшей из двух БТРов. На первом БТР № 875 старшим был прапорщик Сабко Юрий. С ним прапорщик Феденёв А.П. (старший техник 3 заставы) и бойцы нового инженерно-сапёрного взвода. Если не ошибаюсь: мл. сержант Гричкосий, мл. сержант Морозов Александр, Ильдар Сайфутдинов, сапёры Кочубей, Хурматулин, за рулём Аристов. Я был старшим на втором БТР № 870. Экипаж: водитель Поездник Леонид, ст. стрелок - наводчик КПВТ Бездетко Алексей. Замечу, что Поездник был просто асом вождения боевой машины. На Ачикский перевал он умудрялся залетать на 4 передаче. И по мере снижения скорости БТРа переключался на низшие передачи в доли секунды. БТР даже не дёргался. Как шёл в гору, так и шёл – плавно без рывков. Сначала я с Поездником ругался по этому поводу - на подъёме нельзя переключаться согласно правилам эксплуатации БТР. Но потом бросил. Лёня всё равно делал по-своему. И у него это получалось мастерски. То же самое касалось и дорог. Стоило один раз проехать по маршруту, Поездник запоминал дорогу с лёту. Ориентировался даже ночью и без карты. Словом, это был наш любимый с Петровым БТР. На боевые выезды мы всегда старались выезжать только на нём. Также в составе экипажа БТР-870 были Иван Филев, Игорь Головко и молодые бойцы, которых взяли с собой на обкатку. Это был призыв Хоружего Николая. И он тоже был с нами в этот выезд. Но вернёмся к нашим баранам.

Прошли Кайсар, Бешкапу, свернули вправо и обошли по полям Джаулаг. Не доходя до Куруколя, свернули влево к Яккаписте, и подошли к спуску в Биркинское ущелье. Сапёры проверили основной, он же старый, спуск. Далее колонна втянулась в ущелье. Набрали у родника воды, перекурили. В Бирку вошли, как всегда, на скорости. После Бирки по обычному маршруту: Курух, Ачик, Ачикский перевал, Караколь. Без приключений добрались до 45 пограничного знака. Как всегда, нас там не ждали. В том смысле, что колонна ещё не пришла. Пришлось заночевать.

Добываем тюльпаны ждя мангруппы.
45 пограничный знак

Колонна подошла вечером или рано утром на следующий день. В машинах колонны было по два водителя. Молодые вели «уралы» до границы, а деды садились за руль на афганской территории. Молодых мы обычно забирали с границы и рассаживали их по боевой технике, строго предупредив: сидеть тихо, не высовываться и не мешать действиям экипажа. После завтрака тронулись в обратный путь.

До Бирки дошли без приключений. При проходе кишлака я доложил о бородатых мужиках на сопках. Начман Максимов Н.Г. ответил, что он их видит. Кишлак закончился. Колонна втянулась в ущелье. Тишина. Где-то посредине ущелья, на равных расстояниях от кишлака и до родника, дорога, которая до этого петляла по воде, прошла через невысокий до 50 сантиметров бугор. Причём дорога имела в этом месте ещё и извилину, которая не позволяла всем четырём колёсам боевой техники пройти по одному и тому же месту. Вода огибала бугор с левой стороны по направлению движения. Это и спасло экипаж от более тяжёлого подрыва.

БТР-875 начал подниматься на бугор, переключившись на 1 передачу. БТР-870 шёл сзади на второй передаче. Шлемофон у меня, как всегда, натянут на голову, ларингофоны плотно зажаты ремешком под подбородком. Из-за этого внешний шум почти не проникал извне. Если отпустить ремешок в свободный режим, то тогда есть вероятность не услышать команду или другое важное сообщение по радио. Надо сказать, что в этом плане на БМП было ещё хуже. Практически, начавшуюся стрельбу можно было не услышать из-за шума двигателя. Всё-таки 300 лошадей, а выхлоп в 1,5 метрах от командирского люка. Вдруг вижу, как левое заднее колесо вместе с корпусом боевой машины приподнимается над землёй сантиметров на 50, затем тяжело оседает вниз. Ошмётки колеса вздымаются вверх и падают вокруг БТР в радиусе 10 метров. На месте подрыва рассеивается жиденький чёрный дым. Первую секунду никто не понял, что произошло. Потом пришло осознание произошедшего. Я ослабил ремешок ларингофонов, кричу Юре Сабко, спрашивая о состоянии экипажа, есть ли раненые. Он отвечает, что всё нормально, все живы. Один из бойцов, кажется, это был Гричкосий от толчка корпуса вверх стукнулся о верхнюю потолочную броню БТРа и слегка разбил себе голову. Докладываю «101» (начману Максимову Н.Г.) о том, что 875 подлетел, все живы, один легко раненый. Получаю спокойный ответ: «Понял, сейчас подойду». Но не тут-то было.

Духи увидев, что их замысел удался, сверху, начиная от окраин кишлака поливать колонну из стрелкового оружия и гранатомётов. Голову из-под брони не поднять. Замечу, тем не менее, что духи просчитались. Несмотря на их постоянную жизнь с оружием в руках, образования им не хватило на то, чтобы поставить мину там, где колонна не сможет обойти подорванную машину. И хорошо, что они не имели этого образования, проживая в Кайсарском улусвольстве. ГПЗ вместе с подорванным БТР была частично скрыта от обстрела. Пули летели достаточно высоко над нашими головами или я их не замечал. Заметил пару разрывов гранат на стенах ущелья недалеко от нас. Колонна развернула стволы в сторону бандюков и открыла огонь.

Водилы колонны из роты подвоза почувствовали себя, как мне кажется, не совсем уютно. Бежать некуда, вокруг стены ущелья. Брони нет. Защита: один бронежилет, перекинутый сверху, на дверце кабины "Урала". Смена молодых в боевой технике ММГ, а до дембеля остались считанные дни. Практически вся колонна была открыта для прицельного огня врага. В этой сложной ситуации начман спросил у меня о возможности вывести транспортную колонну из-под обстрела. Я ответил, что это возможно, но что делать с контуженными? Получил короткий ответ: «Срочно уводить колонну! Оставить БТР-875 с экипажем для спасательных работ основной группе».

Скомандовав Поезднику: «Вперёд», я махнул сзади стоящим машинам роты подвоза следовать за БТР-870. И колонна с дедами за рулём без раздумий и лишних уговоров ринулась вверх по течению ручья, выходя из-под огня. Проскочив благополучно родник, не останавливаясь, как обычно, на водопой, я решил вывести колонну по дальнему сыпучему галечному спуску, которым мы пользовались очень редко, если не сказать по-другому: вообще не пользовались. Как показали позже разведданные, на старом спуске нас ждала ещё одна мина. В этом эпизоде мы бандгруппу Хабибулабека тактически переиграли. Я вывел все транспортные машины наверх, сосредоточил их в низинке между сопками. Наверху было тихо. Стрельба доносилась со стороны Бирки. Пули свистели где-то высоко над нами. Со стороны Яккаписты стрельбы не было. Подозрительного движения - тоже. Внизу, не прекращая огрызаться ответным огнём, начман пытался утащить БТР-875 из-под прицельной стрельбы бандгруппы.

Но духи пристрелялись и не давали возможности высунуть голову из-под брони. Я получил приказ Максимова, больше похожий на мольбу, сделать так, чтобы духи перестали нам всем мешать жить. В этой ситуации надо было найти ту единственную сопку, откуда открывался обзор на окраины Бирки и вершины всех окружающих сопок, где сосредоточились духи. Предприняв несколько попыток, мы поняли, что ближайшие вершины не являются ключевыми в нашей ситуации - Бирка не видна. И тогда БТР-870 тяжело пополз вверх по сопке, которая нависала над ущельем. Бойцы роты подвоза с испугом следили за нашими действиями, решив, что мы их бросаем без прикрытия.

Взгромоздившись на вершину, мы огляделись. Пули вжикали то тут, то там. Я решил, что бравада мне не нужна и оценивал красоту окружающего пейзажа, высунув из командирского люка полголовы. Оглянулся назад, а по пояс из десантных люков сидят мои «гаврики» Филёв И. и Головко И. Матюками загнал их под броню, продолжил изучение местности. Вдруг впереди БТР ниже по высоте на 1 метр, дальше от носа машины метра 4 взметнулся вверх разрыв гранаты. Звука я почти не услышал в шлемофоне. Быстро сориентировался, что следующая граната уже может попасть в машину, даю команду Поезднику быстро спуститься вниз с сопки. Он, не поняв в чем дело, начал спорить о хорошем выборе позиции. Получил кулаком по голове, было добавлено для верности матюком. Лёня сразу сообразил, что если замполит уже бьёт и матерится, то это серьёзно. Такое с ним бывает редко. Дальше спорить не стал, и БТР быстро сполз с сопки.

Соскочив на землю, я вместе с Филёвым и Головко снова вскарабкался на эту вершину. На одной из сопок метрах в трёхстах от нас мы увидели сложенный из камней бруствер, похожий на позицию. Видимо оттуда и бил гранатомёт. Десанту поручил обрабатывать духовскую позицию автоматным огнём, когда БТР снова заберётся на сопку. В момент занятия удобной позиции для работы КПВТ Филёв и Головко должны были помешать духам прицельно стрелять по боевой машине.

У нас это получилось. БТР занял позицию на вершине. Я дал Бездетко целеуказание на поражение цели из башенного вооружения. Всё было бы хорошо, но вышла заминка. Развернуть КПВТ удалось не сразу, мешал открытый командирский люк. Быстро закрыли люк. А дальше случилось, то, что мы и не ожидали так быстро заполучить. КПВТ был точно наведён на цель и после обработки душманской позиции парой очередей МДЗ, внезапно, наступила тишина. Было такое впечатление, что все бандюки были на той сопке, чего не могло быть в действительности. Доложил начману, он похвалил экипаж за работу, добавив при этом, что результат они внизу сразу же почувствовали на себе.

На этом боевая часть операции со стрельбой для нас закончилась. Заметил, что лицо приятно освежал тёплый ветерок. Стали слышны жаворонки в небе. Мы слегка расслабились под солнышком, но продолжали вести круговое наблюдение за местностью. Внизу, наконец, боевая группа смогла что-либо предпринять по эвакуации БТР-875. Его подцепили БМП и потащили к подъёму из ущелья. Прошло какое-то время. Основная проблема была в том, что гусеницы БМП прокручивались под тяжестью подорванной машины, тем более, что пришлось тащить её волоком – колёса толком не крутились. За БТРом тянулась вспаханная земля. На подъём попробовали затащить бронетранспортёр двумя БМП, но весенняя земля не давала нужного сцепления. Ничего не получалось.

Всё это время за нашими радиопереговорами напряжённо следили из мангруппы дежурный по лагерю майор Петров А.И. и НШ Коваленко В.Ф. Они, конечно, были в курсе наших бед. Намучившись с 875, начман решил вызвать из Кайсара помощь. Выехал Василий Фёдорович с БАТ-2М, двумя 120-мм миномётами, БТР и БМП.

Механик-водитель БАТа глянул вниз в ущелье, оценил задачу, подцепил БТР-875 танковым тросом и, не напрягаясь, легко на второй передаче вытащил его на равнину. Вот это было для нас потрясением! Такая прыть двигателя по сравнению с достаточно мощными БМП у нас как-то и не укладывалась в нашем воображении. Далее колонна по обычному маршруту через Джаулаг, уже без приключений вернулась в Кайсар. Прибыв в базовый лагерь, я спрыгнул с брони, отдал необходимые указания бойцам по ТО и приведению себя в порядок, чистке оружия, сдаче имущества на хранение, обнялся с Петровым.

После этого зашёл в нашу канцелярию и заново прокрутил в голове всё произошедшее. И вот здесь на меня напал нервный трясун. Как он называется у врачей, не знаю. Прошло это состояние минут через 30. За это время я заново пережил все минуты боя и те моменты, которые могли бы произойти при ином неблагоприятном для нас раскладе. Где-то было страшно. Там об этом некогда было думать, а здесь всякие мысли лезли в голову. Вывел меня из этого состояния Петров, зайдя в канцелярию, и заставив всё рассказать заново.

Подорванный БТР-875 притащили в ММГ и
оставили недалеко от новых складов

Как всегда, на подорванную машину списали целую кучу, неизвестно куда пропавшего из мангруппы в разное время, имущества. БТР-875 после осмотра специалистами был приговорён к вечной стоянке возле 4 поста 2 заставы недалеко от центральных ворот и новых складов. Петров, слушавший наши переговоры по радио во время боя, ещё раз без радио выслушал наши рассказы и быстро накатал представления к награждению на меня и бойцов. Все представления по горячим следам были подписаны Максимовым Н.Г. и замполитом мангруппы Охлучиным С.Б. Осенью 1987 года, уже находясь на 2 пограничной комендатуре Бахарденского пограничного отряда в должности заместителя коменданта по политчасти, я был вызван в Ашхабад, где мне заместитель командующего пограничными войсками округа генерал-майор Русанов вручил орден Красной Звезды. Где-то в это же время получили свои награды и бойцы, в том числе Игорь Головко – медаль «За боевые заслуги».

7 апреля 1987 г.

Из остатков мангруппы начали формировать ДШЗ, т.к. неуправляемыми реактивными снарядами был обстрелян посёлок Пяндж.

24 апреля - 12 мая 1987 г.

Усиленная охрана границы. Боевая группа ушла на прикрытие Хумлинского направления.

Рейд вдоль границы (24 апреля - 12 мая 1987 г.)

Последний мой (ЗНЗ по политчасти В. Лебедев) боевой выезд состоялся в период майской усиленной охраны государственной границы 1987 года. Мотоманевренной группе "Кайсар" была поставлена задача в составе боевой группы выйти на 45 пограничный знак, проверить линию границы и пограничные знаки, далее разведывательно-поисковыми действиями обеспечить проверку местности между границей до рубежа основных инженерно-технических средств пограничных застав 3 пограничной комендатуры 68 ПОГО. В период празднования 1 и 9 мая боевая группа должна была стоять на месте в готовности к немедленным боевым действиям.

24 апреля боевая группа вышла из Кайсара и взяла курс на 45 пограничный знак. На спуске в Биркинское ущелье мною была выбрана заброшенная дорога. Сапёры быстро проверили спуск, и боевые машины после заправки всех ёмкостей водой из родника двинулись вниз по ущелью. Проскочили Бирку, Курух, Ачик без приключений, что предвещало обычный выезд: ни обстрелов, ни мин. Вероятно бандиты вместе с Хабибулабеком где-то промышляли, и им было не до нас.

После Ачикского перевала колонна снова пошла нетрадиционной дорогой. В какой-то момент начман скомандовал свернуть влево от основной дороги, и ГПЗ поползла вверх. Далее колёса БТРов покатились по вершинам целой гряды сопок, тянувшихся, примерно, метров на 900. За машинами тянулся широкий шлейф пыли. Со стороны зрелище было грандиозным.

Максимов Н.Г. на БТР-869 уточняет дорогу
к линии государственной границы

Я сидел в командирском люке, никого не трогал, размышлял о скорой замене и о том, что это, скорее всего, мой последний боевой выезд. Вижу с левой стороны каких-то мужиков, головы которых в чалмах торчат из-за сопок. Довольно далеко, метров 800 от нас. Замечаю на склоне сопок бурунчики пыли, приподнял шлемофон. Так и есть. Слышу хлопки пролетающих пуль. Доложил начману, скомандовал бойцам, чтобы спустились вниз в десантное отделение, сам спустился ниже под защиту брони люка. Максимов в ответ спокойно выдал команду: «Вперёд, не останавливаться, на огонь не отвечать». В голове промелькнула шальная мысль: «Дембель в опасности». А водитель Поездник Л., знай себе, жмёт на газ. Благо дорога позволяла: ни ухабов, ни кочек, только пыли много. В общем, не успели мы ответить бесам огневыми средствами. Просто проскочили на высокой скорости верхнюю дорогу и спустились вниз. Максимов Н.Г. послал этих придурков на …, поэтому вся боевая группа без стрельбы прошла обстреливаемый участок и продолжила движение к границе. Дорога была новой. Мы по ней ещё не ходили. В какой-то момент боевая группа остановилась недалеко от кочующего пуштунского кишлака. Максимов уточнил у них обстановку по бандгруппам и дорогу. После общения с афганцами колонна пошла дальше.

На 45 пограничном знаке

Чего духи стреляли? Может, что сказать этим хотели? Этого я не узнал. Да и чёрт с ними. В общем, и этот последний мой выезд, и тот не обошёлся без приключений. Дело в том, что начальник заставы Петров А.И. всегда мне жаловался на то, что все его выезды из мангруппы обходятся без стрельбы. Скучно и без романтики. Мне же было грех сетовать на отсутствие боестолкновений. Ночевали, как обычно, на 45 пограничном знаке.

На левом фланге Хумлов возле ЭСК. Маки.
слева направо: И. Сайфутдинов, Э. Цветков,
И. Головко, Н. Хоружий, В. Лебедев

В один из дней перед праздниками шерстили участок 14 пограничной заставы «Солнечная». Правый фланг вдоль сигнализационной системы, где склоны сопок более пологи, был весь покрыт маками. Сплошной ковёр травы доставал до пояса. Окружающий пейзаж выглядел невероятно красочно, просто нереально. Как будто мы были не в Туркмении, а где-то на другой планете.

Для уточнения задачи и организации взаимодействия боевая группа зашла на заставу. Начальник заставы устроил нам экскурсию на опорный пункт, где у него круглосуточно находился расчёт АГС-17. Наши бойцы были очень удивлены тем, что опыт Афганистана до линейных пограничных застав не доходил. Они долго и с пристрастием пытали экипированных с ног до головы, в касках заставских пацанов по поводу использования артиллерийских прицелов на АГСе. Те, не чувствуя подвоха, и в то же время возвеличиваясь в собственных глазах, объясняли нашим АГС-никам порядок использования прицела. Только через несколько минут они поняли, что над ними смеются. Вокруг на опорном пункте песчаный грунт, станок АГС елозит по позиции от одного только прикосновения к нему, а они с серьёзным видом объясняют, как после каждой очереди заново выставлять прицел АГС по горизонту и по вертикали, вероятно убеждённые в том, что "бесы", если что случится, будут ждать добросовестного выполнения работы наводчиком гранатомёта. Наивные! Я попытался разъяснить наш опыт начальнику заставы, но он даже слушать не захотел, оставшись при своих училищных заблуждениях. А жаль!

На праздники боевая группа выбрала удачное место для стоянки, со всех сторон закрытое от ветра сопками. БТРы и БМП оседлали вершины сопок. Транспортные машины, КШМ Р-143 «Чайка» расположились внизу в долинке. В ней же, пользуясь пологостью долины, устроили футбольное поле. Все праздники личный состав гонял в футбол.

Вареники на завтрак. слева
направо: И. Головко, А. Бездетко,
Н. Хоружий, В. Лебедев.

Я заметил, что, когда мы туда прибыли, трава была зелёной. На вершинках травинок находилось огромное количество клещей. Поэтому я в такое время года всегда спал в спальнике на носу БТРа. Хорошо ещё, что боевые машины стояли наверху сопок, и нас клещи не очень доставали. После 9 Мая, когда БГ снималась со стоянки, вся трава уже выгорела, превратившись в жёлтую, жёсткую подстилку. Т.е., всего за каких-то две недели вся зелень набрала рост, отцвела и засохла. А вместе с высохшей травой исчезли и клещи.

За время праздничной стоянки боевая группа никуда не выезжала. Небольшие группы выходили для обеспечения водой, провизией и почтой. Начман Максимов Н.Г. выезжал на комендатуру по взаимодействию, уточнению обстановки, встречался с разведчиком Хумлинской комендатуры капитаном Сергеем Пантелеевым. В общем тихо, спокойно, без приключений.

В таких спокойных условиях, когда течение всего дня можно предугадать наперёд на 12 часов, наш экипаж перешел на экономичное двухразовое питание. Т.е. мы не готовили завтрак, т.к. после ночной службы боевое охранение ГПЗ спало почти до 12 часов дня. Но часов с 11 бойцы постепенно поднимались и начинали заниматься завтраком. Завтракали молочными блюдами из сгущёнки, специально припасённой мною для выезда, и круп.

Только часов в 17.00 у нас начинали появляться мысли об ужине. В ход шли самые безумные фантазии из домашней кухни. Блинчики жарили в каске, в бачке варили пельмени или вареники, в нём же готовили плов и т.д. В один из дней нас посетил «главный кабан» Андрей Барышев (замполит 2 заставы), попробовал наш разносол. Очень удивился такому разнообразному меню и тем, что у нас ещё много неиспользованных баночек, в то время как у него экипаж уже всё сожрал. Частью баночек ГПЗ даже поделилась со 2 заставой. Мои бойцы гордо заявили: "Кильку и ставриду в томатном соусе не употребляем". У Барышева не только глаза, даже кепка поднялась от такого безответственного заявления: "Народ на 2 заставе голодает, а они не едят! "

Поход по воду,
Поездник Л., Бездетко А.

Мы ему рассказали о том, как мы экономим паёк за счёт переноса обеда на ужин. Выслушав наш секрет о двухразовом питании, Андрей долго думал, а потом многозначительно произнёс, что он на это «пойтить не может», т.к. утром ему и не только ему уже снова хочется жрать после ночи. «Ну, тогда, товарищи дорогие, мучайтесь», - ответили мы.

Один раз с Хумлов приходила водовозка, т.к. родниковая биркинская вода у нас закончилась сразу после 1 мая. Пришлось наливать слегка солоноватую хумлинскую воду. С 80-литровым баком за водой по форме номер «раз» ходили Лёня Поездник и Лёша Бездетко (водитель и наводчик КПВТ БТР-870). Вниз они сбежали очень резво, подбадривая себя воплями, а на сопку рулили минут 30 с перекурами и матюками. Доставили воду, жизнь снова наладилась.

Слава тебе, господи, настрелялся досыти.
Начало мая 1987 г.

До конца усиленной я не досидел, хотя надеяпся. В чём был, 5 мая меня забрали бортом с Хумлов в отряд для решения вопроса о моём переводе. Предлагали должность заместителя коменданта Багирской пограничной комендатуры по политчасти, начальника заставы в нашей мангруппе. Максимов по поводу Багира сказал, что эта комендатура в КСАПО – сказка по условиям службы. Я согласился, решив, что дважды испытывать судьбу в Афгане не стоит. Примета плохая. Знал бы я тогда, что придворный Бахарденский отряд, особенно 2-я центральная на участке отряда комендатура занимается наведением внешнего блеска больше, чем все отряды округа вместе взятые. Причём командование отряда абсолютно не интересовал вопрос того, как и за счёт чего делаются ремонты, покраски, побелки, доставание материалов, стройки и т.д. На это просто закрывались глаза. Но, это тема уже другой истории, не нашей мангруппы.

Числа 11 мая я вернулся в мангруппу, забрал вещи, накрыл «поляну» для офицеров подразделений и 14 мая в последний раз пересёк границу. На этом мой Афганистан закончился.

Снова локальная операция в Баламургабе (май 1987 г.)

Примерно в середине мая была получена шифротелеграмма, по знакам которой опытные связисты без расшифровки определили (шифровальщиком был старший прапорщик Зернов А.В.), что намечается выезд боевой группы или вылет нештатной десантно-штурмовой заставы. Уже следующий день я (рядовой А. Пипко) в качестве водителя “Чайки” вместе с боевой группой вышел на свою первую войсковую операцию. Ребята мне сказали, что выдвигаемся мы в район 45 пограничного знака. Из Кайсара мы вышли рано утром. В состав экипажа «Чайки» входили: прапорщик Хилевич, старший радист сержант Белинский Анатолий, радист Чекан Александр и я водителем.

После выезда за пределы Кайсара боевая группа стала периодически останавливаться, так как сапёры проверяли переезды через арыки и подозрительные места. По дороге Чекан Александр меня предупредил, что колонна приближается к Биркинскому ущелью, и чтобы я был начеку. При этом он был спокоен, как удав. Спокойными оставались и те, кто находился на броне. Ни у кого из них даже мышца на лице не дернулась. И это меня тоже как-то успокоило хотя волнение всё равно ощущалось.

Перед ущельем мы остановились на несколько минут. По-видимому, сапёры проверяли спуск, а затем голова колона втянулась в ущелье. Когда все боевые машины вошли в ущелье, то нас начали обстреливать из стрелкового оружия. Впереди где-то в ГПЗ прогремело несколько взрывов, то ли от разорвавшихся гранат, то ли ещё чего-то. Вся колонна сразу же ускорила движение и все открыли огонь по обе стороны макушек сопок, а также по отрогам сопок, ведущим внутрь ущелья, не давая, тем самым, вести по боевым машинам прицельный огонь.

Я видел как АГСы, установленные на башнях бронемашин, обрабатывают верхние скаты нависающих над нами сопок. По радиостанции от замыкающей БМП поступило короткое сообщение, что ущелье прошли без каких-либо потерь. Прапорщик Хилевич похлопал меня по плечу и сказал: "Ещё повоюем". Про себя я подумал: "А куда же мы денемся", - но ему ответил: "Так точно". Пройдя ущелье и кишлак Бирка, колонна двинулась дальше. Обсуждения подробностей прохода опасной зоны ни у кого не было. Так, перекинулись несколькими фразами и на этом всё закончилось. Всё происходящее окружающими меня бойцами и командирами воспринималось как обыденное дело.

Позже, когда в 1988 году бандглаварь Хафис Арбоб хотел захватить власть в Кайсаре и взять штурмом пограничный гарнизон, боевая группа в очередной раз проходила кишлак Бирка. При остановке я познакомился с “духом”, который сказал мне, что при обстреле нашей колоны в апреле 1987 года все боевые действия моджахедов снимали кинооператоры из Франции. Данный обстрел был для духов показательным.

Данный душара, с его слов, оказывается учился в одном из институтов г. Гомеля и практику проходил на Белорусском металлургическом заводе или каком-то другом предприятии г. Жлобина. На русском языке он разговаривал почти без акцента (прим. А. Пипко).

Дальнейшее движение колонны до границы прошло без происшествий. Я также как и остальные водилы вели машины след в след, чтобы не нарваться на мины. Сапёры продолжали проверку подозрительных мест. По пути следования мы преодолели небольшой подъём “Сыпучий”, названный так из-за слабого песчанного грунта, и организованно подошли к 45 пограничному знаку. По приезду к знаку мы расположились в ранее вырытых нашими предшественниками капонирах. Перед этим сапёры обследовали данный участок на наличие мин. Там же на костре был приготовлен обед, пока я ковырялся с БТРом.

После обеда мужики меня спросили о том, как мне показался суп из черепах. Я никогда не был брезглив и ответил, что супчик вкусный. После обеда я увидел как, сидя на броне, кто-то из старослужащих из панциря черепахи делал себе сувенирную пепельницу. Черепаший суп был на самом деле великолепен.

Через некоторое время поступила команда из отряда выдвигаться в другой квадрат, затем в третий, четвёртый и т.д. Каждый раз по прибытию в новый квадрат приходилось окапываться самим и окапывать технику, так как в этих местах боевая группа ранее не останавливалась. После длительных бесцельных скитаний вдоль границы мы расположились в районе 12 или 13 пограничных застав и начман Максимов Н.Г. дал команду связистам передавать координаты нашего передвижения, хотя мы оставались на месте, чтобы зря не жечь боевой техникой топливо. Ближе к вечеру мы переместились в район пограничной заставы и там же заночевали.

Утром поступила команда направить в пешем порядке небольшую разведывательно-поисковую группу к сероводородному источнику. Прошло время. В окрестностях источника группа ничего не обнаружила, и все благополучно возвратились на пограничную заставу.

На следующий день отряд снова начал гонять боевую группу по квадратам вдоль линии границы со стороны СССР, но мы оставались на месте. В это же время, как мне кажется, из мангруппы для выполнения какого-то задания вылетела ДШЗ. Затем поступила команда из оперативной группы, которую начман Максимов Н.Г. воспринял вполне серьёзно. Боевая группа быстро собралась и ускоренным маршем пошла по Союзу в район 9 погранзаставы. Там нам предстояло ждать дальнейших распоряжений.

Операция "Мельница" по захвату реактивной установки под к. Бала-Бокан

17 - 24 мая 1987 г. под руководством оперативной группы 68 Тахта-Базарского ПогО была проведена войсковая операция спецподразделений по захвату десантной 12-ствольной реактивной установки в районе кишлака Бала-Бокан Гормачского уезда провинции Бадгиз в зоне ответственности пограничного отряда.
Операция получила кодовое название "Мельница" и проводилась в соответствии с оперативной информацией, полученной разведотделом Тахта-Базарского ПогО: «Разведотдел Тахта-Базарского пограничного отряда … через свои оперативные средства вёл наблюдение за главарем одной из мобильных бандгрупп. Он в своём окружении поделился планами проведения крупномасштабной акции против мирного населения на границе. В действительности в марте 1987 года в банду из Пакистана прибыл большой караван с оружием и боеприпасами. Собранные разведчиками сведения указывали на то, что с караваном, кроме стрелкового оружия, была доставлена десантная двенадцатиствольная реактивная установка и более 200 реактивных снарядов к ней.
Через короткое время были получены достоверные сведения о намерении главаря банды обстрелять советские приграничные населённые пункты, расположенные вдоль реки Мургаб. С учётом реальной угрозы проведения этой враждебной акции, чреватой многочисленными жертвами среди мирного населения, командование пограничных войск приняло решение о подготовке и проведении упреждающей десантной операции.
Деятельность разведки осложняло то обстоятельство, что бандитская группа была очень маневренной и не имела места постоянной дислокации. Разведчики располагали сведениями и том, что реактивная установка находится в районе мельницы одного из селений Гормачского района Бадгизской провинции».
Разработали операцию и руководили её проведением начальник 68 Тахта-Базарского ПогО подполковник РЕЗНИЧЕНКО Николай Семёнович, начальник штаба отряда подполковник ШЕЙКИН Виктор Николаевич и начальник разведотдела отряда подполковник СОБОЛЕВ Фёдор Михайлович.
19 мая 1987 г. для проведения операции в Тахта-Базар прибыли ДШЗ ММГ-3 "Карабаг" под командованием капитана Медведева, десантно-штурмовые маневренные группы (ДШМГ) Керкинского и Термезского пограничных отрядов (550 человек) и Марыйский авиаполк (28 вертолетов Ми-8 и Ми-24).
С 19 по 24 мая для блокирования района операции была привлечена боевая группа ММГ-5 "Кайсар".

20 мая 1987 - ДШЗ всех отрядов с вертолётной площадки Тахта-Базара начали операцию по блокированию бандгрупп в районе кишлака Бала-Бокан. Банда была блокирована в короткие сроки.
В ходе операции бандгруппа частично была уничтожена, 56 боевиков взяты в плен. В качестве трофеев захвачены пусковая установка БМ-12 (ныне находится в музее ФПС ФСБ России), 238 реактивных снарядов, крупнокалиберный пулемет ДШК, 3 ручных гранатомёта РПГ-7, стрелковое оружие, 5 радиостанций КВ и УКВ, шифры и коды к ним.

Спецоперация 68 ПОГО в к. Бала-Бокан

По прибытию на 9 пограничную заставу Тахта-Базарского ПОГО тыловики из отряда привезли нам резиновую ёмкость для воды. Эту ёмкость вместимостью около тонны мы закрепили на передней части БМП. Бойцы на девятке приступили к затариванию водой. По этому случаю застава была поднята по тревоге, и для прохода к водонапорной башне начальником был создан живой коридор из солдат заставы. Из офицерского домика, что находился на территории заставы, к нам подошла женщина и угостила конфетами и домашней выпечкой. Несмотря на полный контроль, мы умудрились с территории заставы вынести весь инвентарь противопожарного щита и даже один из умывальников. Поэтому на обратном пути на заставу нас не пустили. После затаривания водой, сухпайком и боеприпасами мы двинулись к реке Мургаб.

Место переправы определили быстро, но к самой переправе мы готовились долго. Никто из водителей БТРов не мог предположить, что в Афгане нам понадобятся установленные на бэтээрах водомёты для переправы через водные преграды. Чтобы облегчить БТРы, водомёты на некоторых машинах были демонтированы ещё раньше в мангруппе. После такой операции вес БТРа становился легче почти на полтонны. Не у всех БТРов на днище имелись металлические сливные пробки, и дыры на их месте запечатывали кто чем мог (тряпками, деревянными чёпиками и т.д.). Зампотех Рожков Е. сказал, что если кто-то утопит боевую машину, то он водилу самого утопит на этом же месте. Переправа прошла удачно, хотя на реке было сильное течение, и технику сносило вниз по течению на пятьдесят метров.

Переправившись на сторону Афгана, мы колонной двинулись в заданный руководством ОГ отряда квадрат. Во время движения около дороги прошли мимо полуразрушенного двухэтажного кирпичного здания. Потом я узнал, что это была бывшая английская гостиница (район Баламургаба). Дальше по радиостанции поступило сообщение от экипажа БМП, на которой находилась ёмкость с водой, что на одном из склонов дороги она сползла, и часть воды из неё пролилась. В помощь к ней выдвинулся БТР. Затем поступило сообщение, что ёмкость с водой закреплена, а закреплять её помогали “духи”.

Когда мы подъезжали к квадрату нашей дислокации, была получена информация по радиостанции, что на пути нашего следования может быть засада духов. Почему они нас не обстреляли, и почему при этом ещё помогли закрепить ёмкость с водой для меня и сейчас остаётся загадкой. Мы тогда ещё дали им напиться и продолжили свой путь.

Колонна прибыла в заданный квадрат ближе к вечеру, когда начало смеркаться. Во время расположения боевой техники на сопках в нашем направлении немного постреляли из стрелкового оружия. Мы тоже ответили, но далее выяснилось, что это стреляли свои, т.е., бойцы другой боевой группы, приняв нас за духов. «Чайка» и штаб расположились внизу между сопок, вершины и отроги которых огибали место стоянки почти со всех сторон. Неподалеку разместился миномётный расчёт, ёмкость с остатками воды, привезённой на БМП, и ЗИЛ-131 «мастерская». Остальные экипажи машин окопались на вершинах сопок. Как потом выяснилось, в данном квадрате нас разместили, чтобы блокировать выход из кишлаков, располагавшихся ниже в долине.

Ночь прошла спокойно. Лишь вдалеке иногда слышались выстрелы.

Утром на следующий день к нам пришли аксакалы кишлака, находящегося под сопками рядом с нами. Они передали, что мирные жители по кишлаку будут передвигаться без оружия, и если мы увидим вооружённого, то это значит моджахед из бандгруппы. В этот же день на позиции соседей, располагавшихся на сопках был десантирован взвод царандоя для прочёски зелёной зоны. На блоке мы стояли около десяти дней и каждое утро старейшины приходили и о чём-то беседовали с начманом.

Позиции ДШЗ "Кайсар" под кишлаком Бала-Бокан

В долине, где располагались кишлаки, душманы проявляли себя только ночью, обстреливая позиции. Днём работали наши подразделения и афганцы. Всё это время со стороны нашей боевой группы никаких серьёзных боевых действий не проводилось. Пару раз пришлось показать духам, что через наш блок им проход закрыт. Они с нами согласились и больше попыток прорыва не предпринимали. Хотя попытками это, я думаю, назвать нельзя. Скорее прощупывали: а вдруг здесь можно проскочить?

Чтобы скоротать время начальник мангруппы Максимов Н.Г. с другими офицерами и прапорщиками в палатке играли в карты. Начман был командиром, как говорят от бога, а вот картёжником он был слабым. Наверное для всех нас это было к лучшему. В один из дней он проиграл в карты определённую сумму “чеков” (ими можно было отовариться в Союзе в валютных магазинах “Берёзка”). В это время ему под руку попался командир миномётного расчёта, которому он сказал, что прежде чем склоняться без дела, лучше научил бы свой расчёт стрелять. Миномётчик ответил ему: "Товарищ майор, у меня лучший расчёт и стреляет лучше любого без промаха. После этих слов у них возник спор, который заключался в том, что командир миномётного расчёта сам должен выбрать цель и с трёх выстрелов её поразить. Если расчёт поражает цель, то командир будет поощрён. Если нет, то будет наказан.

Командир миномётного расчёта выбрал в кишлаке отдельно стоящий полуразрушенный дом и с первого выстрела его разбомбил. Через некоторое время к нам пришли аксакалы из кишлака и сказали, что в том доме, куда попала мина, находились душманы, и их там накрыло нашей миной. Вот так в споре родилась истина.

Реактивная мобильная установка БМ-12,
захваченная в мае 1987 г. в Бала-Бокане

Спустя некоторое время мы увидели, как остальные боевые группы других мангрупп, которые располагались на сопках по периметру долины, одна за другой снимаются со своих позиций, так как реактивная пусковая установка, за которой, собственно, и была охота, наконец захвачена. Бандгруппы частично уничтожены, частично рассеяны по горам. Из реактивной установки душманы по данным разведки собирались обстреливать кишлаки, расположенные в Союзе, но у них не срослось.

В конечном итоге на блоке осталась только наша боевая группа. Про нас ОГ отряда просто забыла. Вода, привезённая с собой в канистрах на броне, закончилась. В резиновой ёмкости её остатки протухли. Ею мыли посуду. Приходилось сливать воду с радиаторов машин и готовить на ней. Через несколько дней у начмана сдали нервы, и он открытым текстом в прямом эфире по радиостанции оперативной группе отряда выдал текст, перемежая его удачно сдобренными русскими матерными выражениями.

По всей видимости офицеры ОГ не только слышали такие выражения, но и поняли, что дальше людей держать на блоке нельзя: им же выйдет дороже. Поэтому спустя несколько часов на блок “бортами” доставили воду в полиэтиленовых мешках и еду, а на следующий день поступила команда о нашем снятии с блока.

Обратный путь до Союза мы проделали тем же путём. Переправившись через Мургаб, личный состав попытался помыться в реке, но мыло никак не хотело мылиться: то ли кожа была чересчур грязной, то ли от того, что вода в реке была немного солоновата. Приведя себя в более менее божеский вид, если это можно было назвать воинским видом, все грязные, маскхалаты порваны, одеты, кто во что, мы по Союзу от 9 пограничной заставы колонной двинулись в пограничный отряд для дозаправки топливом. Большую часть пути БМП шли по обочине и в стороне от асфальта, т.к. гусеницы скользили по твёрдой поверхности. Зато Петя Гриненко, водитель БТР со 2 заставы всё рвался вперёд и просил, чтобы его пустили на шоссе вне колонны: "140 выжму на БТР, дайте только волю, мужики!"

Как я указывал выше на «девятку» нас не пустили за прежние подвиги. В пути следования по радиостанции прошло сообщение от зампотеха Рожкова Е., что “Чайка” вышла из строя. Но, так как, я был за рулём, то не сразу сообразил в чём дело: БТР шёл без проблем. Колонна остановилась. К “Чайке” на БТРе подъехал начман Максимов Н.Г. и зампотех. Рожков поставил мне задачу: "Заняться ремонтом двигателя и ни под каким предлогом не вылезать из моторного отсека. Даже, если меня будут расстреливать". После этого они уехали в сторону неподалеку располагавшего кишлака (скорее всего это был колхоз им. Кирова). Потом мы узнали, что офицеры ездили за русским 40-градусным напитком. Возвратились они через небольшой промежуток времени, и колонна снова двинулась в сторону Тахта-Базарского пограничного отряда.

Не успели мы проехать и нескольких километров, как к нам подъехал начальник отряда подполковник Резниченко Николай Семёнович. Начман Максимов Н.Г. доложил ему обстановку, ход выполнения задачи и состояние личного состава и техники. Бегло осмотрев боевую группу, Резниченко понял то, чем может грозить появление на территории пограничной части нашей полувоенной организации. Поэтому начальник отряда приказал: "Весь личный состав посадить под броню и не высовывать из под неё носа, - добавив при этом, - Вам, “махновцам” не хватает только чёрного флага анархии на радиомачте «Чайки»".

По прибытию в отряд техника проследовала в автопарк для заправки. Часть прилично одетого личного состава удалилась на склады для получения провизии. По посьбе "женатиков" (офицеров и прапорщиков, жёны которых проживали в пограничном отряде и рядом в городе) мы не торопились закончить заправку с целью дать людям возможность побывать хоть и недолго в семьях. Закончив все дела по боевому обеспечению дальнейших действий, боевая группа ускоренным маршем, но уже по другой дороге пошла в сторону 3 пограничной комендатуры "Хумлы".

К комендатуре и 13 пограничной заставе колонна подъезжала уже с включёнными фарами. На одном из спусков у “Чайки” отказали тормоза, и я стал кричать в шлемофон, чтобы с дороги убрали технику во избежание столкновения. Пытаясь затормозить, я стал выворачивать руль БТРа в сторону сопки, чтобы уменьшить скорость. Это удалось. Оказывается “Чайка” прошла рядом с двадцатиметровым обрывом. Когда я, наконец, остановил “Чайку” и вылез из люка, вытирая холодный пот, к нам уже бежали доктор, зампотех и ещё кто-то из ребят. Убедившись, что с нами всё в порядке, зампотех приказал, чтобы на спусках и подъёмах впереди и сзади “Чайку” страховали БТРы.

Под страховкой я кое-как добрался до заставы. На заставе нас покормили в столовой. Утром я с помощью инструментов и чьей-то матери наладил тормоза, которых в “Чайке” до меня, при мне и, наверное, после меня нормальных никогда не было, и боевая группа вышла в район 45 пограничного знака.

На 45 пограничном знаке мы пробыли несколько дней. Встретив транспортную колонну с Союза, боевая группа потащила её к нам в Кайсар. По дороге в Биркинском ущелье нас снова обстреляли люди бандглаваря Хабибулабека.

В мангруппе по традиции уже была протоплена баня и приготовлен ужин. Но прежде, чем мыться и ужинать, вся боевая техника после технического обслуживания была поставлена на свои места. Оружие приведено в порядок и почищено. Вот так закончилась моя первая, может быть и незначительная, операция.

Усиленная охрана государственной границы. Начало ноября 1987 г.

Осенью ММГ-5 "Кайсар", как всегда, получила задачу выйти в район 3 пограничной комендатуры "Хумлы" 68 ПОГО на прикрытие усиленной охраны государственной границы линейными пограничными заставами по случаю очередной годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции.

Во время совершения марша к 45 пограничному знаку боевая группа остановилась на привал после прохождения соляного русла. По колонне объявили о лёгком завтраке, водители обслуживали технику. Вдруг за сопкой, недалеко от того места, где когда-то подорвался верблюд, поднялось облако пыли.

Начальник 2 заставы ст. лейтенант Дронов П.Ю. предложил начальнику мангруппы майору Максимову Н.Г. съездить на разведку на одном БТРе с целью выяснить причину поднятой пыли. Начман не разрешил, и поэтому к сопке пошёл первый БТР сапёров.

Весь личный состав любовался: красиво, плавно идёт машина после капитального ремонта. Вдруг взрыв, и чёрное облако дыма заволокло боевую машину. Самое главное то, что все остались живы. Позже через данные разведки выяснили, что мину нам поставил Карамхан. На вырученные деньги (при удачных стечениях обстоятельств и подрыве шурави) он собирался женить сына. Свадьбу мы наблюдали, проезжая мимо Ачика по возвращении с усиленной. Такой был Карамхан в 1987 году.

А тогда после подрыва, БТР с Охлучиным С.Б. проехал дальше вперёд от подрыва и быстро вернулся, доложив Максимову, что видит конных "бесов". Приказ начмана поступил быстро, лаконично и понятно: "Пи.....й на ... оттуда! Нам ещё стрельбы сейчас не хватает". Боевая группа стояла на месте подрыва несколько часов пока ремонтировали БТР.

После ремонта боевая группа пошла дальше. Во время усиленной стояли рядом с 51 пограничным знаком. В это же время выпал первый снег...

Не успели вернуться в мангруппу, как в ноябре рванули на Меймене. Операция Дарбанд. Но это отдельная история.

Войсковая операция по ликвидации душманской базы "Дарбанд".
Ноябрь - декабрь 1987 г.

Большую угрозу советской южной границе против участка 47 Керкинского погранотряда в районе Меймене представляло бандформирование Ермамада, отдельные группы которого выходили на границу, обстреливали погранотряды, грабили местное население, похищали скот. Это бандформирование имело вблизи границы большие склады с оружием и боеприпасами, средствами подрыва и диверсий. В связи с этим генерал армии Матросов В.А. дал команду тщательно изучить обстановку на Керкинском направлении и внести предложения по её стабилизации. В результате была спланирована многоэтапная операция по ликвидации формирования Ермамада, а также складов с оружием и боеприпасами. В разработке операции принимал непосредственное участие старший офицер разведотдела Керкинского ПОГО Радченко Борис Семёнович, проживающий сейчас в Калининграде.
Замысел операции под руководством начальника ОГ КСАПО полковника А.Н. Мартовицкого заключался в следующем: спецподразделениями со средствами усиления под прикрытием с воздуха, с ходу разгромить противника в районе кишлаков Джумабазар и Морчегаль, соединиться в районе Меймене с гарнизоном ММГ-1 Керкинского ПОГО и в дальнейшем уничтожить горную базу противника Дарбанд и опорный пункт Атаханходжа. Операция отличалась скрытностью подготовки и внезапностью действий, активным применением авиации и реактивной артиллерии для подавления огневых точек и позиций душманов, десантирования подразделений.
Операция началась в 20-х числах ноября 1987 г. неудачно. Из-за сложного горного рельефа техника могла пройти только через кишлаки. Бандиты вдоль узкой дороги под дувалы посадили детей. Стрелять было нельзя. В центре первого кишлака внезапно выстрелом из-за дувала была подбита и загорелась автомашина с минами. Колонна была перерезана пополам: первая её часть пошла вперёд, а вторая с боем начала отступать. Появились потери. Колонна вышла из кишлака, и подразделения перешли к обороне. В последующем попытка преодолеть кишлак удалась, и обе части колонны соединились.

Старший офицер разведотдела Керкинского ПОГО Б.С. Радченко: "…Хочу пояснить, что как такового кишлака Джумабазар на карте нет. Афганцы называют Джумабазаром район от кишлака Ислим до кишлака Боймогли. Фактически же Джумабазар - это центральный базар района названных кишлаков, расположенный в районе отм. 653.9. Джума - это воскресенье по афганскому календарю, по нашему пятница …получается Джумабазар - воскресный базар. Автоматически название Джумабазар получил весь район, жители которого торгуют в указанном выше месте. На английских картах нередко можно увидеть это название как кишлак, однако афганские офицеры (большей частью артиллеристы) очень скептически относились как к их точности, так и названиям кишлаков, как не отвечающим реальности".

Потери пограничников в ходе первого этапа Дарбандской операции:

24.11.1987 г. в бою в кишлаке Ислим:

• от прямого попадания гранаты в автомобиль, гружённый боеприпасами, погиб водитель ММГ «Калайи-Нау» 68 Тахта-Базарского пограничного отряда рядовой ПОДРЕЗ Павел Францевич.
• получил смертельное пулевое ранение в живот замполит отдельной 2-й ПОГЗ (в Файзабаде) ММГ-1 «Меймене» 47 Керкинского пограничного отряда ст. лейтенант КАЗАКОВ Виктор Иванович.

25.11.1987 г. в жестоком ночном бою с крупным бандформированием, пытавшимся вырваться из блокированного района, у кишлака Сарайи-Кала погибли трое бойцов 1-ой ДШЗ Керкинской ДШМГ:

• зам. командира взвода старшина КРАСИЛЬНИКОВ Сергей Александрович (скончался позже в госпитале в Душанбе);
• пулемётчик рядовой МАЛАШЕНКО Фёдор Николаевич (оба в результате миномётного обстрела позиции);
• стрелок рядовой ЖУКОВСКИЙ Василий Артурович (в результате попадания в голову выстрела из РПГ)

Замысел второго этапа операции состоял в том, чтобы с позиций гарнизона нанести огневой удар по базе «Дарбанд», подавить огневые средства противника боевыми вертолётами, высадить десант и совместно с подошедшими наземными силами и средствами завершить уничтожение группировки душманов и ликвидировать базу.
Операция по ликвидации базы «Дарбанд» началась 8 декабря 1987 г. и была неожиданна для душманов. Десантирование осуществлялось прямо на позиции противника. За несколько часов база перестала существовать. Захвачено большое количество вооружения и пленных. На последнем этапе операции в районе к. Атаханходжа бойцами Керкинской ДШМГ была захвачена реактивная пусковая установка БМ-12. За эту операцию многие военнослужащие были награждены правительственными наградами, а капитану Лукашову Н.Н. было присвоено звание Героя Советского Союза. Майор Радченко Б.С. по итогам операции награждён орденом Красного Знамени.

Для участия в Дарбандской операции от 68 Тахта-Базарского пограничного отряда привлекались 2 боевые группы от ММГ "Кайсар" и ММГ "Калайи-Нау" В целях обеспечения скрытности и внезапности действий всей операции боевая группа вышла из Кайсара в сторону Меймене не по кратчайшему расстоянию через Кухи, перевал Кызылкоталь, далее Альмар и т.д., а в сторону Хумлов на 13 пограничную заставу. На заставе кайсарцы встретили боевую группу "Калайи-Нау" и по территории СССР обе группы маршем прошли в сторону 1 ПОГЗ "Таракчи" 47 Керкинского ПОГО.

Для внесения ясности в действиях мотоманевренных групп, десантно-штурмовых маневренных групп, афганских сил поддержки необходимо обратиться к воспоминаниям генерал-майора Мартовицкого А.Н., личность легендарную в пограничных войсках бывшего СССР. Генерала Мартовицкого Анатолия Нестеровича, к сожалению, уже нет с нами. Он скончался 11 ноября 2008 г. И всё же предоставим ему слово:

Маршрут боевых групп ММГ "Кайсар" и "Калайи-Нау"
к месту сбора в Файзабад перед началом
Дарбандской операции, ноябрь 1987 г.

1 фото: Меймене, захваченные трофеи,
4-й слева генерал Мартовицкий А.Н.
2 фото: Меймене, трофеи.
3 фото: борт (ошибка пилотирования)
на склоне в районе Дарбанда
Дарбандская операция, ноябрь - декабрь
1987 г. (из архива Б. Радченко)

К началу проведения Дарбандской или Мейменинской операции напротив 1 пограничной заставы "Таракчи" правого фланга 47 Керкинского пограничного отряда в Файзабад были стянуты боевые группы нескольких мотоманевренных групп, армейский мотострелковый батальон и батальон сарбозов. Сила была внушительной. Операция началась с марша в конце которого, предстояло блокировать район занимаемый бандой Ермамада. В Файзабаде сводные силы провели дня 3 в совещаниях, проверках, перестановках, уточнениях и пр.

Было бы нелепо думать, что, стянув такие силы, банда Ермамада ничего не будет знать о возможных намерениях пограничников. Тем более, что с нашими силами были афганцы. Поэтому, когда на следующий день колонна двинулась к району блокирования при прохождении кишлака (южнее примерно в 25 километрах от Файзабада), ну очень длинного, подорвался на фугасе армейский танк. Экспериментальный трал, специально предназначенный для траления мин, разлетелся на куски. По задумке изобретателей трал должен был выдержать несколько подрывов, но фугас оказался настолько мощным, что расчёты инженеров оказались фикцией.

После подрыва сразу же началась стрельба. Сарбозы вяло начали изображать выполнение тактической задачи: пехотный батальон в наступлении на кишлак. Душманы накрыли их беглым миномётным обстрелом, и они быстренько отошли к боевой технике. Армейский командир батальона 40-й армии заявил генералу Мартовицкому А.Н., руководившему операцией, что он прибыл сюда только для прикрытия, имеющейся при нём батареи гаубиц Д-30, и своих людей он в кишлак не пустит. На посулы государственной награды он ответил: «Уже только за то, что я сюда дошёл без потерь, ему и так дадут орден».

Утром 24 ноября 1987 г. в сторону Меймене по этой же дороге пошли наши мотоманевренные группы. Впереди нас шла чья-то боевая группа. Нашей кайсарской боевой группе прицепили машины правительственной связи: зилы и уралы с будками набитыми аппаратурой ЗАС из Душанбе. Перед нами поставили задачу: провести их в район проведения операции и не допустить захвата душманами.

Места гибели под к. Сарайи-Кала Красильни-
кова С.А., Малашенко Ф.Н., Жуковского В.А.
- все Керкинская ДШМГ;
южнее: Казаков В.И. - ММГ "Меймене",
Подрез П.Ф. - ММГ "Калайи-Нау",
Дарбандская операция, ноябрь 1987 г.

Колонна зашла в к. Сарайи-Кала. Духи, как всегда, как их учили инструкторы, пропустили вперёд часть боевых групп, кайсарскую головную походную заставу и врезали из безоткатного орудия осколочной гранатой по ЗиЛ-131, гружёному боеприпасами. По какой-то причине эту машину прикомандировали к боевой группе "Кайсара" из мангруппы «Калайи-Нау». ЗиЛ вспыхнул мгновенно, начали взрываться детонирующие боеприпасы.

ЗИЛ-131 Павла Подреза загрузили боеприпасами по той причине, что пока БГ "Калайи-Нау" шла к месту проведения операции на транспортной мине подорвался Володя Онофраш из минвзвода на ГАЗ-66. Мощный подрыв случился под водительским сиденьем. Тяжелое ранение и тяжелая контузия. Володю комисовали после госпиталя. В мангруппу он уже не вернулся. После этого в Файзабаде и загрузили ЗиЛ минами. Подрез служил в ВБО.

Водитель Павел Подрез погиб сразу. Его машина в момент попадания гранаты стояла на небольшом повороте. За поворотом находился БТР начмана Максимова Н.Г., а БМП тыловой заставы Кайсара перед автомобилем Подреза. Балтобаев А.Р. (оператор-наводчик БМП) сразу же закрыл бронещитки на прицеле орудия. Антенну осколками срезало, весь десант мгновенно нырнул под броню. Было слышно, как башенное вооружение БТР позади БМП открыло огонь. Все стоящие вблизи боевые машины начали наводить суету по прикрытию машин связи.

Но и духи не теряли времени. БТРу Максимова досталось по полной программе: ему пробили все колёса, компрессор не успевал подкачивать воздух в дырявые шины. Позже все просто обалдели, когда увидели, как на брюхе ползёт БТР командира. По радио Максимов запросил огневой поддержки вертолётов, и одновременно по радиостанции он говорил кому-то из наших в ГПЗ, чтобы они быстро уходили вперёд на перевал. Видимо понимал, что ситуация складывается серьёзная, боялся за пацанов. Остаткам бовой группы, которая стояла до пылающей машины Подреза начманом была поставлена задача отойти назад, но только после отвода всех машин связи, прикрывая их отход всеми имеющимися огневыми средствами..

С частью кайсарской боевой группы вперёд ушёл майор Тарасов. Из-за своего педантичного отношения к делу он нашим не понравился. Недаром Максимов с ним поцапался. Тарасов был из Управления пограничного округа. Прибыл туда сразу после академии. Однако в бою показал себя очень толковым офицером говорил спокойно, уверенно. Запомнилась его фраза "работаем". Он и увёл вперёд наших ребят от обстрела. Всё равно дороги назад на узкой улочке кишлака у боевой техники не было.

Балтобаев начал садить по кишлаку из всего вооружения БМП. Позиция у него была удобная: какой-то дувальчик слева, который десант закидал гранатами – там кто-то шевелился, служил нам прикрытием. Ковальчук А.П. самостоятельно высматривал цели и лупил с кормы боевой машины с ПК. Максимов всё равно материл тыловую заставу за то, что мы не можем прижать духов к земле. Их обстрел не ослабевал. Каким-то чудом начман сумел на этой узкой дороге развернуть БТР. Когда Максимов на боевой машине подошёл к нам, то Гурьевич увидел, что моей антенне на БМП капут и крикнул, чтобы мы уводили машины связи. Колонна двинулась, а мы прикрывали отход. Возле нас был ещё один БТР сзади.

к. Ислим. Остатки ЗиЛ-131 П. Подреза.
(фото С. Бурмакина, ММГ "Меймене")

После скоротечного боя душманы тоже быстро ушли, зная, что сейчас прилетят борты и с воздуха их просто раздавят. Этот злополучный кишлак потом утюжили все и всем, что имели на вооружении. Мне даже мардианцы (ММГ "Мардиан" Керкинского ПОГО) дали пострелять из БМП-2. Мочили градами (БМ - 21 - реактивная система залпового огня), гаубицами Д-30, сверху вертолётами огневой поддержки. В конце кишлак ещё и ДШМГ прочесала.

В общем, у Балтобаева осталось всего 3 выстрела. И вдруг слышу, что он орёт что-то по-своему. Я сразу подумал, что его зацепило осколком или пулей, а когда заглянул в башню, то увидел "картину Репина": гильза попалась дутая, боеприпасы были просроченные. Выстрел не зашёл до конца в патронник. Выбрасыватель орудия не срабатывал. Рахим вцепился в выстрел пальцами – тянет его, кровь течёт из-под ногтей, а он орёт от боли. Я ему крикнул, чтобы он бросил снаряд и работал пулемётом. Но он видно так одурел от всего произошедшего, что строчил, меняя коробки от ПКТ, до одури. Пулемёт перегрелся, почему-то стал стрелять одиночными. Опозорились по полной программе. И заметьте закономерность: БМП, где старшим зампотех мангруппы.

С наступлением сумерек остатки колонны отошли к Файзабаду благодаря действиям десанта Керкинской ДШМГ, оседлавшей все господствующие высоты по маршруту движения колонны, и бортам. Боевая группа кайсарцев заняла позиции на господствующих высотах. Раньше здесь были позиции сарбозов. Но духи их удачно накрыли миномётами. На сопках валялись окровавленные бинты, некоторые землянки были разворочены. Позади позиций кайсарской боевой группы в низине стояли армейцы и батарея гаубиц. Были у них и зенитки на базе МТЛБ.

В спокойной обстановке сразу же возник вопрос: "Что делать?" Прикинули, что лучшего решения, чем выбить выстрел из ствола нет. Кинули клич – нужен доброволец. Вызвался Камиль Шайхутдинов с ММГ «Калайи-Нау». Надели на него кучу бронежилетов, заинструктировали до зелёных соплей. В ствол орудия вставили банник. Народ вокруг разбежался и присел за укрытиями. Он кувалдой хрясть по баннику. Выстрел сидит. Взрыва нет. Хорошо!

Народ снова собрался вокруг БМП. " Ну, брат, успокоили мы его, - наверное, слабо стукнул. - Ты уж постарайся". Снова все разбежались. Герой-то должен быть один. Со второго или третьего раза он выбил выстрел. И все услышали, как он гулко упал в отсеке БМП.

Хотел эту операцию Балтобаев сам проделать, но я запретил. А что будем завтра делать без оператора-наводчика, если что случится. Вот такая странная философия войны. Дико, как-то для гражданки, но иначе поступить было нельзя.

Тут у всех настроение поднялось. Экипаж и десант с энтузиазмом приступили к подготовке машины к очередному дню операции.

На следующий день колонна ближе к обеду снова пошла через кишлак около 200 боевых и транспортных машин. Блокирование района банды Ермамада было завершено. Для охвата всего района вокруг Сарайи-Кала, Янги-Кала высадились ДШЗ нескольких ДШМГ: Керкинской, Термезской, Московской, нештатные ДШЗ от ММГ. Ночью духи пытались прорваться из блока под Сарайи-Калой. Им это удалось. С большими потерями часть банды ушла. Керкинцы потеряли 3-х бойцов в ночном бою. Но основные силы остались в блокированном районе. Сам Ермамад в шестом часу утра свалил сразу же, как поставил задачу своим нукерам на оборону кишлака. Его накрыли позже в родовом кишлаке на третий день операции. Расчленённая колонна соединилась после обеда только после полной очистки кишлака от душманов.

Перед попыткой второго прохода Джумабазара (место между к. Сарайи-Кала и Ислимом), когда колонна начала вытягиваться на марше экипаж кайсарской БМП армейцы посчитали за своих и давай рассказывать о том, что погранцы совсем безбашенные смертники. А наши бойцы им в ответ: "А мы и есть погранцы, - а дальше наше любимое, - Кто ссыт, тот гибнет." Колонна тронулась к Ислиму, уверенная в том, что вызванные борты огневой поддержки уже в воздухе. Это и есть одна из причин того, что духи не сели сверху над дорогой. Был у них видимо умный руководитель, который просчитал вариант, что в случае занятия ими позиций на сопках и появлении впоследствии бортов шурави им просто было некуда прятаться: стена отвесная, РПГ сверху не применишь, гранатами только под броню можно десант загнать. А в сторону кишлака был довольно солидный откос, градусов 60 вниз по склону. Мы прижались к стене, и выстрелы РПГ шли выше на 3 - 5 метров. Это и спасло нашу боевую группу. Я с Максимовым примерно так и констатировали факты: появись духи сверху, конечно сначала была бы кровь. Но в бою нашим бойцам даже не нужно было ничего говорить: я только повернулся на корму к пулемётчику. А он мне сам тычет вверх пальцем и кричит: "Я верх держу, спокойно". И так здорово пулемёт приспособил по направлению вверх, прилёг мушкой вершину нащупал.

Внезапно при прохождении БМП вертикальной стены сверху посыпались камни, оглянулся Ковальчук показывает: всё нормально командир, верх держу на прицеле. Ну понимали духи, что колонна без бортов не пойдёт. Не учли только наше разгильдяйство: борты опоздали минут на 20. И боевая группа проскочила без прикрытия. Сейчас по прошествии времени мы все кажемся себе умными: а тогда задница была мокрая. Спасало и то, что в отличие от Мардианской ММГ в Кайсаре бойцы были более менее обстрелянные и действовали согласно обстановки и без подсказок. Я за всех наших просто горжусь.

По прохождении Сарайи-Кала в районе Ислима колонна соединилась с головной частью. Далее все силы пограничников были сосредоточены на прикрытии транспортной колонны афганцев, следующей из Союза в Меймене. На следующий день колонна прошла обратно в Союз уже пустая. После пропуска колонны объединённые силы были сняты с блока и двинулись в Меймене для подготовки ко второму этапу операции.

Меймене, 1 ММГ, начало 2 этапа.
(фото Б. Радченко, ст. офицер
разведотдела Керкинского ПОГО)

В Меймене боевые группы мотоманевренных групп пробыли дня 3 - 4. В это время установки системы залпового огня совершали отвлекающий маневр, поливая сопки реактивными снарядами. Шла подготовка 2-го этапа операции, которая началась рано утром 8 декабря для душманов неожиданно, т.к. все боевые группы находились в Меймене и не двигались с места. После артиллерийской подготовки реактивной артиллерией базу начали обрабатывать вертолёты огневой поддержки. Затем прямо на головы ещё не опомнившихся духов началась высадка Керкинской ДШМГ. В этих условиях боевые группы мотоманевренных групп с началом артподготовки по Дарбанду маршем вышли в сторону базы для блокирования путей возможного отхода бандитов. Через час база была блокирована: все пути отхода закрыты. Через 2 часа с момента начала операции горная база Дарбанд перестала существовать.

После Дарбанда боевые группы мотоманевренных групп вернулись в Меймене и на следующий день 12 декабря приступили к выполнению боевой задачи по 3-му этапу операции. Предстояло пройти обратным путём до к. Сарайи-Кала, далее перескочить в Джалаирскую долину и зачистить все попадающиеся в поле зрения боевых групп кишлаки, расположенные параллельно линии государственной границы напротив стыка 68 Тахта-Базарского ПОГО и правого фланга 1 пограничной комендатуры "Ширам-Куи" 47 Керкинского ПОГО. Главной целью операции был кишлак Атаханходжа, где также находилось гнездо бандгрупп.

Маршрут движения БГ "Кайсар" на 3-м этапе
Дарбандской операции к к. Атаханходжа

Третий этап начался с десантирования Керкинской ДШМГ на опорные пункты душманов, расположенные вокруг Атаханходжи на сопках. И здесь бандиты предпочли разбежаться, нежели вступать в боестолкновение с керкинцами. Большая часть банды ещё ночью ушла в горы, прослышав, что Дарбандом дело не ограничится. Остатки бандитов с началом высадки десанта, спешно, бросая по пути оружие, покинули свои опорные пункты и скрылись в кишлаке.

Именно в это время одна из боевых групп керкинцев, возглавляемая прапорщиком Хусниевым, заметила 3-х душманов, пытающихся скрыться в кишлак с большим, явно тяжёлым, мешком. Это было странно и необычно для людей, старающихся убежать. Группа в азарте боя начала преследование. Духи, просекли, что дело плохо, решили, что жизнь им дороже тяжёлого мешка и, бросив его, юркнули в кишлак. Когда бойцы притащили мешок с содержимым на позиции заставы и открыли его, то ахнули: 12-ствольная установка залпового огня БМ-12, мобильный вариант в китайском исполнении. Прикинули что к чему, собрали установку. Позже были захвачены и реактивные снаряды к этой установке. На этом многоэтапная операция закончилась.

Боевые группы мотоманевренных групп по пути следования вместе с афганскими подразделениями прошерстили все попадающиеся кишлаки, Во время зачистки кишлаков бандгруппы, прослышав о печальной участи защитников горной базы "Дарбанд", в серьёзные боевые столкновения с пограничниками не вступали. Часть их рассеялась по горным кишлакам, часть сдалась и перешла на сторону народной власти.

Затем боевые группы ММГ-5 "Кайсар" и ММГ-4 "Калайи-Нау" тем же путём, каким пришли в Меймене, вышли к линии государственной границы в районе 1 пограничной заставы "Таракчи" 47 ПОГО и по нашей территории проследовали на Хумлы, далее в Кайсар через 45 пограничный знак. ММГ "Калайи-Нау" пошла дальше вдоль границы к своему месту пересечения границы.

26 декабря 1987 г.

Во время совершения марша в район 45-го пограничного знака при проходе ущелья и кишлака Бирка боевая группа мангруппы была в очередной раз обстреляна бандгруппой Хабибулобека. Потерь со стороны боевой группы нет. После боестолкновения колонна продолжила путь в сторону государственной границы.

Боевой путь ММГ «Кайсар» пограничных войск - реальные события афганской войны в одном из подразделений пограничных войск КГБ СССР 1981 - 1992 г.г.

© http://mmg-kaisar.ru

г. Калининград - 2012-2024, общая редакция и вёрстка: Лебедев В.Г.
Пользовательское соглашение