Нам редко приходится в праздничный час
Печатать шаги на параде.
Ну, что ж, обойдутся парады без нас,
Зато на границе - порядок.
И вновь пограничную службу несём,
И вновь на приказ отвечаем мы "Есть!"
Далёко-далёко отсюда наш дом,
И всё-таки он начинается здесь.
Игорь Шаферан
1991 - 1992 годы. СБД по охране государственной границы.
Расформирование ММГ-5 "Кайсар"
1991 - 1992 годы в истории мотоманевренной группы "Кайсар" стали последними. В середине 1992 года ММГ была расформирована за ненадобностью. Так ли это было на самом деле - до сегодняшнего дня неизвестно. Можно только предполагать, что в этом исходе уж точно не было заинтересовано командование 68 Тахта-Базарского пограничного отряда. ММГ до последнего дня успешно выполняла задачи по охране и защите государственной границы на участке 2 пограничной комендатуры "Мургаб". Происшествий и нарушений воинской дисциплины личный состав мангруппы не совершал. Боевая готовность поддерживалась на самом высоком уровне.
Но, решение о расформировании было принято на самом верху и не случайно:
Во-первых, 26 декабря 1991 года развалился Советский Союз. Туркменистан, предвидя такое событие, чуть ранее 27 октября 1991 года принял Декларацию о независимости страны. В связи с этим кардинально начал меняться принцип комплектования пограничных войск, управление ими, снабжение. Де-факто войсками командовала Москва, а де-юре уже в июле 1992 г. был образован орган управления пограничными войсками Туркменистана. Начинался приём-передача войск под юрисдикцию нового независимого государства.
Во-вторых, вооружённые нападения на население приграничных районов и пограничные наряды, минирование туркменской территории со стороны афганских моджахедов фактически прекратилось и пошло на убыль.
В-третьих, в связи с развалом СССР нарушились связи и возможности по поставке узких специалистов в пограничные войска теперь уже другого государства: водители БМП, наводчики-операторы БМП, миномётчики, связисты и др. специалисты из числа военнослужащих срочной службы.
В четвёртых, несмотря на загрузку ММГ службой и другими задачами в общей системе охраны государственной границы пограничный отряд, округ уже не нуждались в таком большом боевом подразделении, предназначенном, в первую очередь, для ведения боевых действий. Охранять же границу, используя боевую технику, было накладно.
Именно исходя из этих названных и других неназванных причин, ММГ в 68 ПОГО использовалась ограниченно и не имела полного штата в последние 2 года своего существования.
Об этих событиях последних 2 лет СБД ММГ наша очередная страница сайта.
Охрана государственной границы ММГ "Кайсар"
Пора открыть последнюю страничку нашей истории. К июлю 1991 года, т.е. к моему приходу в должности заместителя начальника ММГ по политчасти (капитан В. Лебедев, позднее майор), а точнее сказать возвращению, наша мангруппа претерпела целый ряд хирургических операций над штатами и системой комплектования, в результате которых когда-то боевое подразделение превратилось в обкромсанную усиленную, с натяжкой можно сказать, боевую пограничную заставу, на которую возлагались следующие задачи:
совершение демонстрационных рейдов вдоль границы напротив Баламургабского улусвольства Афганистана;
проверка линии границы и пограничных знаков;
в период весенних паводков выставление постоянной усиленной пограничной группы, действующей в автономном режиме от основных сил, на разрыв в электросигнализационном комплексе «Гардина», образующийся на участке 8 пограничной заставы "Тарашек" в районе стыка с 9 пограничной заставой;
прикрытие и защита людей, занятых в летних полевых работах за основным рубежом инженерно-технических сооружений;
постоянная инженерная разведка дорог, пролегающих вдоль линии границы, используемых пограничниками для выполнения задач по службе и местными жителями для полевых работ..
В это время ещё проводилось изредка минирование нашей территории духами, были случаи обстрела наших пограничных нарядов, были и просьбы от районных властей Турменистана о защите людей, занятых на полевых работах. Мангруппа постоянно проверяла сеть дорог, проложенных вдоль границы на предмет обнаружения мин; прикрывала колхозникв на полях, находящихся за ЭСК перед линией границы в районе 35 пограничного знака.
Силы и средства ММГ
Для выполнения названных задач мотоманевренная группа имела следующие силы и средства:
Во-первых, в мангруппе не было миномётчиков. Они были на ПУЦу в отряде. Да это было и правильно. Заняться им здесь на границе было нечем. А уже в июле из нескольких миномётных подразделений разных ММГ был сформирован миномётный дивизион.
Во-вторых, заставы были укомплектованы на 50%. Это было не совсем хорошо.
А с другой стороны полный комплект бойцов в подразделениях физически и теоретически нечем было занять. А безделье личного состава, кроме как к чепкам, больше ни к чему привести не могло.
В-третьих, боевая техника имела плачевное состояние. БТРы практически не двигались с места, двигатели кипели от малейших усилий преодолеть холмистый глиняный пейзаж. Поэтому автопарк мангруппы был размещён внизу, где меньше усилий для техники подниматься в сопки. Но в парке была техника, к-я совсем не двигалась. На ходу оставались бортовой Урал или Зил, точно не помню, для перевозки личного состава; шишига – хлебовозка; водовозка; 3 или 4 БМП, 2 – 3 БТР-70. У начмана был достаточно новый УАЗик, подарок от командования отряда за своевременную доставку овощей и фруктов с огорода, обслуживаемого бойцами мангруппы.
Боевая техника была расставлена по капонирам, вырытым на тактических гребнях сопок. Причём БТР-щики вместе с заместителем по технической части Сан Санычем Шуляренко обычно занимались техническим обслуживанием своих почти добитых машин. Иногда они их заводили, выкатывали из капониров, радостно вопили: «Всё, наконец-то, ура, товарищи, вперёд! Можно хоть счас в Афган». Затем пытались прокатиться.., с ветерком по дороге в нашем становище. Народ, незанятый по службе, высыпал на просмотр. Радость быстро сменялась матюками водил. И под одобрительные крики зевак, далее, все совместными усилиями с помощью БМП закатывали БТРы обратно в капониры. И снова начиналось нескончаемое ТО.
В общем, большого участия в служебно-боевой деятельности БТРы не принимали, как я понимаю, ещё с момента вывода войск. Надо также добавить под завязку, что техника в мангруппе была сборной: что-то попало к нам из Кайсара, что-то из Калайи-Нау. Надо сказать «спасибо» Сан Санычу, что он ещё что-то добывал в отряде, и мы могли выполнять те боевые задачи, которые не могла выполнять застава по причине отсутствия у заставских боевой техники, как таковой и сапёров.
На этом этапе повествования следует определиться с наименованием мотоманевренной группы, стоявшей на 35 пограничном знаке в 1991 году. Как известно на заре начала боевых действий и ввода войск в Афганистан, в КСАПО были сформированы 2 резервные мотомангруппы: в 47 Керкинском и 68 Тахта-Базарском ПОГО. К моменту вывода войск обе эти мангруппы были в подчинении Тахта-Базарского пограничного отряда.
ММГ-3 "Карабаг", бывшая РММГ после вывода войск выполняла задачи в районе Кушкинского выступа (5 ПОГЗ). В период сбора фисташки в августе - сентябре 1989 г. прикрывала работников лесхоза на участках 5 - 9 пограничных застав, в конце сентября мангруппа ушла в район 4 - 5 застав на Кушкинский выступ. Далее о судьбе ММГ на официальном сайте "Карабага" ничего нет.
ММГ-4 "Калайи-Нау" после недолгих скитаний почти сразу же оказалась на участке 9 ПОГЗ "Караул-Хана" 2 пограничной комендатуры "Мургаб" 68 ПОГО. Мангруппа выполняла боевые задачи практически по всей линии границы Тахта-Базарского отряда. Факты подтверждают это для 1989 - 1990 годов. А вот дальше не всё понятно. Изначально ММГ "Калайи-Нау" была введена в Афганистан из Северо-Западного пограничного округа, а миномётная батарея и 1 пограничная застава из Восточного округа (личный состав прошёл подготовку на базе Ошского пограничного отряда в Кыргызстане). Другими словами ММГ была не родная, не ксаповская. Скорее всего, где-то на рубеже 1990 - 91 г.г. основная часть офицеров и прапорщиков ММГ "Калайи-Нау" убыли для дальнейшего прохождения службы обратно в КСЗПО. Туда же убыла и часть боевой техники. Пока этот вопрос истории остаётся открытым. То, что осталось, и составило костяк ММГ на 35 знаке. Причём следует заметить, что офицеры и прапорщики ММГ в 1991 г. и далее прибывали в ММГ исключительно из КСАПО.
ММГ-5, она же вторая РММГ КСАПО, она же ММГ "Кайсар" выполняет в 1989 г. служебно-боевые задачи на участке 3 пограничной комендатуры "Хумлы", затем остатки мангруппы каким-то образом перемещаются на 35 пограничный знак. Скорее всего это произошло во время убытия ММГ "Калайи-Нау" в КСЗПО. Когда конкретно? Пока непонятно. Данный вопрос ещё предстоит выяснить. Свидетельством тому, что кайсарцы оказались на 35 знаке может служить альбом боевого пути РММГ-2 "Кайсар" - ММГ-5, обнаруженный мною у начальника мангруппы в июне 1992 года, а также сам приказ о расформировании. Вряд ли такой приказ был бы издан в Москве для подразделения из другого округа, которым являлась ММГ "Калайи-Нау". Кроме того в середине 1991 года личный состав ММГ был смешанным. Одни утверждали, что они и есть легендарная ММГ "Калайи-Нау", другие с неменьшей пеной у рта доказывали, что они из Кайсара.
Наиболее вероятным представляется такой расклад: ММГ "Кайсар", она же бывшая РММГ-2 47 Керкинского ПОГО дислоцировалась на участке 9 ПОГЗ "Караул-Хана" в районе 35 пограничного знака в 1991 - 1992 г.г. Личный состав и боевая техника до этого времени принадлежала и 4 ММГ "Калайи-Нау" и 5 ММГ "Кайсар" примерно в равном соотношении.
Место дислокации
Дислокация ММГ-5 на 35 пограничном знаке
Пора определиться с дислокацией мотоманевренной группы:
Военный городок был разбит недалеко от 35 пограничного знака. От рокадной пограничной дороги, ею же пользовались и колхозники, работавшие за системой, дорога в лагерь круто поворачивала и вела вверх в сопки. С правой стороны, если смотреть от главной дороги, между сопок был расположен автопарк, стоял шлагбаум и вагончик. Как правило, здесь располагалась та техника, которая уже не могла двигаться с места без чьей-либо помощи.
Городок сверху с юго-восточной стороны,
в 1990 году, некоторых сооружений ещё нет.
Выше дорога вела между двумя грядами сопок, которые плавно переходили от одной вершины к другой. С левой стороны в седловинах и на вершинах располагалась боевая техника в капонирах и посты наблюдения. Ниже гребня была столовая, склад ОВС, ПФС, ленинская комната, умывальник. С правой стороны были кубрики застав, старшин подразделений, помещения для хранения личных вещей. Выше по дороге кубрики офицеров и узла связи. В самой высокой точке был расположен кубрик начмана. Кубриками все эти помещения можно назвать с натяжкой, но землянки, выкопанные в склоне сопок с постоянным светом, деревянными импровизированными полами, отделкой стен деревом, почти не протекающими потолками, были, на мой взгляд, вполне сносным жильём. Офицерские кубрики мы отапливали электрическими обогревателями. У бойцов стояли печки.
Пограничные хрюшки, май 1992 г.
В самой высокой точке, если смотреть на дорогу снизу от въезда, начман устроил свинарник. Каждый день мы вечером наблюдали картину, как хрюшки, почуяв, что жратву выложили им в корыта, несутся, обгоняя друг друга к столовой. А обратно они шли уже медленно, степенно, переваливаясь от тяжести. Я несколько раз проводил такой опыт: Если ветерок тянул со стороны вершины вдоль ущелья, т.е. пролегающей сверху вниз дороги в лагере, в сторону столовой, я на тропе топающих хрюшек выкладывал кусочек хлеба. Первые бредущие кабаны чуяли его метров за 70, вытягивали вверх рыло и неслись по запаху точно к месту, где он лежал. Мы повторяли этот опыт несколько раз с одним неизменным результатом. Нюх у пограничных свиней был отменный.
Внизу со стороны 35 знака прямо под сопками, где были посты наблюдения, располагался огород, заведённый начманом подполковником Лачугиным Иваном Васильевичем (пришёл в мангруппу с должности зам. коменданта по боевой подготовке 2 комендатуры "Мургаб"). Часть продукции этого огорода, может быть и не очень большая, уходила под непосредственным руководством Лачугина в отряд для подкормки командования и нужных людей. Остальное доставалось на питание личному составу. Туда же уходило и мясо с нашего свинарника. За эти мелкие грешки мы офицеры мангруппы временами его ненавидели.
Сил и средств на этот огород мангруппа тратила уйму. Начальник штаба майор Пугачев Анатолий Николаевич (пришёл в мангруппу с должности начальника 4 пограничной заставы) неоднократно с ним ругался по этому поводу, отстаивая те последние крупицы боеготовности боевого подразделения, которые ещё оставались от Афгана. Начман же в противовес всё делал по-своему, все силы личного состава, бросая на ХЗР, на огород, на выхолащивание самого духа боевого подразделения. Практически мы и не занимались боевой подготовкой. Более или менее проводилась политическая подготовка, да и то через пень колода.
Иногда мы выходили за правую гряду и проводили стрельбы по появляющимся мишеням. Стрельбище работало плохо, да и то благодаря Пугачёву. Сдаётся мне начман, вообще, был не способен думать о службе и боевой подготовке. Тугодум просто редкий. Я бы даже сказал легендарный. Об этой особенности его характера в пограничном отряде ходили анекдоты. Каждый утренний и обеденный построения мангруппы превращались в разводы на хозяйственные работы. Пугачёв А.Н. постоянно ругался с Лачугиным, но всё было бесполезно. Чем-то мы ещё могли заниматься в весенне-летний период охраны границы. Но зимой личный состав больше занимался выживанием, чем боевой подготовкой. Всё-таки вокруг была глина, ручьи текли со всех сторон. Грязь - непролазная. Много не навоюешь. Та часть боевой и политической подготовки, которая всё-таки проводилась, проходила без участия начмана. Его это не интересовало.
Пост наблюдения ММГ, напротив вход
в долину, ведущую к Гормачу, Кайсар
Бани в мангруппе не было. Поэтому каждую субботу у нас был помывочный день. На бортовом ЗиЛе личный состав по очереди выезжал на 9 пограничную заставу в баню. Для обеспечения дровами и топки бани назначался специальный наряд. Вечером выезжали офицеры, прапорщики и сверчки. Я в бане на заставе бывал редко, т.к. старался свалить на выходные к семье в Тахта-Базар. Кстати, начмана Пугачёв А.Н. с трудом выгонял на выходные. Он мог сидеть в мангруппе и по месяцу безвылазно. Правда, частенько Иван Васильевич выезжал на совещания, читку приказов, по другим вопросам в отряд и оставался там какое-то время, вечером возвращаясь в мангруппу. Главное для Николаевича было выгнать начмана на выходные, тогда, как результат, можно будет и нам всем съездить после него.
Охрану мангруппы днём организовывали постами наблюдения; ночью - «ЧГ» на подступах вдоль жилых помещений ближе к гребню гряды сопок со стороны тыла; «ЧГ» на огороде (в обязательном порядке), «ЧЗ» внутри лагеря вдоль по дороге, «ЧШ» – в автопарке, посты наблюдения на сопках в сторону границы. Высылался и «ЧГ» вблизи 35 знака. Проверка этого наряда занимала 2 часа времени. Это был наш самый дальний наряд. И мы не любили проверять этот наряд. Особенно зимой по грязи и слякоти, когда ноги вязнут в вязкой прилипающей к сапогам глине. План охраны составлял сам Пугачёв, потому что если начман занимался этим вопросом, то позже всю ночь приходилось чёркать и перечёркивать план, меняя людей в нарядах, переставляя время службы, обнаруживая, что солдаты, которые должны заступить, к примеру, на пост наблюдения в это время ещё находятся на службе на границе.
На период выходных начальника штаба Пугачёва А.Н., когда он, да и все мы по очереди выезжали в Тахта-Базар, планом охраны занимался я сам или начальник 1 заставы майор Ногин Валерий Николаевич. Часто после очередной перепалки с начманом Пугачёв уходил жить к офицерам застав в другие кубрики. Потом возвращался, притягивал его телевизор, и снова после перепалки уходил. Однажды начальник штаба нам вечером, сидя за партией игры в бридж, рассказал, что он в очередной разборке по вопросу отношения и планирования служебной деятельности ММГ в сердцах сказал начману, что он «тупой». А в ответ не получил никакой реакции.
- Как так, никакой реакции? – спрашиваю.
- А вот так, никакой и всё! – ответил Пугачёв, - Сидит, курит и молчит.
А курил Иван Васильевич много. Так много, что я такого куряку просто в своей жизни ещё не встречал, ни раньше, ни позже. Пальцы на правой руке жёлтые, сам рыжий. От курева у него, по-моему, и лицо было жёлтым. А откашливал он табак так, что уменьшалась яркость света в землянке.
Так весело мы и жили. Наши жалобы на начмана в отряд не доходили, т.к. в противовес до руководства исправно с завидным постоянством и без лишних просьб доходила свиноогородная продукция. Зато на совещаниях нас всех здорово за всё, что не делалось, а должно было делаться в подразделении, имели. Все офицеры управления знали, почему так происходило. Но начман Лачугин всегда был на коне. И его трогать боялись. По этой причине нас особо никто и никогда не проверял. Результат-то всё равно был нулевым.
Все указания вышестоящего штаба разбивались об огород и свинарник. Не могу не затронуть отдельных эпизодов нашей удивительной служебно-боевой деятельности.
У ветеранов Кайсара может сложиться неправильное восприятие той действительности в 1991 - 92 годах. Как будто бы мангруппа уже ничего из себя не представляла. Это не только не так, это совсем не так. Несмотря на сельско-хозяйственное руководство Лачугина И.В., его в этом вопросе не поддерживал никто, и поэтому мешали, как могли. Естественно наши потуги были хлипкими, т.к. единоначалие в пограничных войсках всё же никто не отменял. Тем не менее, эти потуги давали свои плоды и в случае нужды ММГ выступала единым спаянным отлаженным механизмом, готовым решать любые задачи в пределах своих возможностей. И вот тут, как раз, начман, несмотря на то, что он был, есть и оставался командиром, отходил на второй план. А на первый план выходили начальник штаба, начальники застав и конечно солдаты и сержанты подразделений. Про себя скромно промолчу, по крайней мере за воспитательную работу в мангруппе отряд нас не сильно ругал. Не за что было: чепков нет, пьянок, самоволок нет, происшествий нет. Значит с людьми работа проводилась эффективно.
Обстрел территории СССР
Летом 1991 года, ближе к осени, как-то сидим в кубрике за очередной партией в бридж. Вдруг стрельба! Проходит доклад от дежурного по мангруппе, что обстрелян наш наряд на линии границы. Пугачёв, недолго думая, бросает карты, вылетает из кубрика: «Тревожная группа – «В ружьё»».
Через минуту Зил-131 уже стоял на дороге, фырча мотором, бойцы с оружием построились на площадке. 10 секунд - отдача команд, Анатолий Николаевич прыгнул в машину, личный состав влетел в кузов, и боевая группа ещё через минуту скрылась внизу в клубах пыли.
Минут через 5 со своего КП (из кубрика начмана) показался Лачугин И.В. с радиостанцией, экипированный для боевых действий. Мы стояли возле своих землянок курили, ждали дальнейших известий с границы, кто-то уже вскарабкался наверх на посты наблюдения, где видна была афганская и частично наша сторона. Стрельба на границе больше не повторялась. Я уже понял, сейчас в нашу память навечно будет снят очередной анекдотичный боевой эпизод про Ивана Васильевича. Он удивлённо остановился около нас, спросил: «А где ТГ, и почему бойцы ещё не построились?» Дальше пояснил, что она ведь по его команде поднята по команде «В ружьё». Мы, давясь от смеха, объяснили, что поднятая "им" тревожная группа уже убыла выполнять боевую задачу. Ещё более удивленно начман поинтересовался: «Если всё так, то кто же командует боевой группой!». Мы ответили: "Пугачёв". Начман развёл руками, пожал плечами, сказал, что как Пугачёв мог уехать без него, если он в это время докладывал в штаб отряда и оперативному дежурному. Мы тоже пожали плечами, развели руками, осторожно ответив ему, что для этой цели (т.е. докладов) существует дежурный по мангруппе, и никогда начальник заставы перед выездом в составе тревожной группы не докладывает ни о чём с заставы, а только с границы.
Обидевшись на всех, начман ушёл к себе, передав нам, чтобы Пугачёв по прибытию с участка зашёл к нему. Потом, конечно, была разборка. Хорошо, что обошлось без бойцов. Стены тряслись от мата и ора. Пугачёв в конечном итоге заявил, что он так делал всегда, и пока он будет здесь в мангруппе начальником штаба, он будет делать именно так, а не иначе. А начман, если ему так удобно, пусть обзванивает всё руководство, оперативных дежурных, жён, друзей и т.д., вымучивает с ними принимаемое решение. После этого плюнул и ушёл доигрывать партию в бридж. Долго мы ещё ржали над этой ситуацией, изображая в лицах растерянного начмана и наши язвительные ответы на его вопросы.
Даже с позиций сегодняшнего дня я остаюсь на той же точке зрения, что в той ситуации и во всех других похожих, мы, выступая единым фронтом за высокую боеготовность, боевую подготовку, чёткую организацию службы, работу с личным составом, были правы на все 100%.
Что касается той конкретной ситуации, то стрельба была со стороны Афганистана. На нашу сторону пули не попали. Скорее всего, это какой-то ашнак со страху пальнул в небо для храбрости. Такие случаи в Афганистане были нередки. Просто вблизи линии границы этого не происходило, по крайней мере, в пределах нашей зоны видимости и слышимости. Надо, правды ради, сказать, что подобная стрельба часто доносилась из долины, зажатой сопками, которая вела к бандитскому Гормачу. Но это было далеко от границы, не меньше 1 – 2 километров.
ГКЧП
В августе 1991 г. в стране случился ГКЧП. До нас, стоявших на отшибе возле границы, информация дошла не сразу. Но утром Лачугин И.В. собрал нас у себя и срочно провёл демократичное совещание, где единогласно было принято совместное решение: лучше не высовываться. Граница осталась границей, и её надо было охранять. Политика – это дело политиков. Кто прав, кто виноват: ГКЧП или Горбачёв? Мы в мангруппе на этот вопрос давали разные ответы, каждый по своему разумению. Но порешили, что надо заниматься своим делом, а не маршировать с флагами и транспарантами, устраивая бестолковые митинги, давно отжившие своё после Великой Отечественной, но никак не забытые политотделами до сих пор.
До личного состава оперативно на политинформации довели обстановку так, как она есть, без своих комментариев и отношения к событиям. Бойцы восприняли всё так, как мы и предполагали. Т.е., ГКЧП там, а здесь охрана границы. Осталось внимательно наблюдать за развитием обстановки в Москве. Как мы оказались правы тогда!
Замполит одного из подразделений решил отличиться и накатал срочную поздравительную телеграмму в политотдел отряда, где указал, что весь личный состав комендатуры горячо и пламенно высказал своё «одобрямс» ГКЧП. Потом всё быстро лопнуло. Г.П. Ильченко, начальник политотдела отряда с мая 1991 г., оторвался на нём по полной программе. Долго народ прикалывался над его попыткой засвидетельствовать свою лояльность несостоявшемуся новому постсоветскому режиму.
Где-то в это же время в конце августа в мангруппу пришли молодые офицеры. На первую заставу замполитом прибыл лейтенант Андрей Малахов с Новосибирского танкового училища - неукротимый романтик пограничной службы, лейтенант Кущиков Нуры – сапёр, не менее восторженный и наивный, других офицеров не помню. На штатные должности начали поступать сверхсрочники из местных туркмен. Одним из первых пришёл к нам сержант Якшигельдыев Сапар, которого я называл «Хорошо идущий», т.е., в прямом переводе с турменского языка. Был принят Исмаилов (или Исламов). Их должности не помню. Стало немного полегче и по службе и выходным, по решению остальных бытовых вопросов в отряде и в мангруппе.
Досуг
Зимой мы отмечали день рождения (или рождение сына) Якшигельдыева в помещении сверчков и ещё какие-то знаменательные события других членов коллектива. Естественно всё происходило после отбоя личного состава. Закуску предоставил под нашим давлением старшина мангруппы Косинов Александр Иванович, которому приходилось бегать за банками тушёнки несколько раз. Водки было столько, мы за 2 с лишним часа её не смогли осилить.
Около часа ночи Иван Васильевич вырвался из кубрика сверчков на воздух, его душа рвалась на простор. Он рассекал по замороженному лагерю в одной нательной рубахе, что-то орал и пытался кем-то командовать. Пугал пограничные наряды. Потом долго прорывался в казарму к бойцам, но мы его не пустили. В конце концов Лачугина увёл и насильно уложил спать Пугачёв. После этого мероприятие продолжилось часов до 3 ночи до той точки, когда всё заканчивается. Это произошло в момент «как всё, так хватит». Пришлось расползтись по кубрикам.
Прорыв в наш тыл
Поздней осенью в зоне ответственности мангруппы и 9 пограничной заставы "Караулхана", теперь уже на нашей стороне произошёл странный случай. Часов около 24.00 в мангруппу через оперативного дежурного отряда поступила информация, что в тылу в 6 километрах от ЭСК на кошаре разведчиками отряда был найден связанным и избитым чабан, были украдены бараны. Чабан рассказал, что это были люди с той стороны. Не буду долго расписывать данную информацию. Подчеркну только то, что не сразу она пришла к нам в мангруппу. Её кто-то получил в отряде, причём не сразу после происшествия, обработал, доложил командованию отряда и т.д. Т.е., тикали минуты и не одна.
Задача мангруппы была определена командиром подполковником Перепадой Петром Петровичем следующая: усиленной боевой группой выдвинуться к системе и закрыть границу по рубежу ИТС на период проведения пограничного поиска. Группу разбить на пограничные наряды и расположить вдоль ЭСК, растягивая на большее расстояние для прикрытия максимально возможного участка.
Забегая вперед, скажу, что афганцев мы не поймали. Они проскочили раньше нашего там появления. Почему? Вот тут-то и надо рассказывать подробно.
Получив боевую задачу из отряда, мангруппа была в доли секунды поднята по команде «В ружьё». Благо, что Пугачёв отдрессировал офицеров, прапорщиков и бойцов до автоматизма. Личный состав, завёл боевую технику, транспортную машину и выстроился на плацу (специальным образом вырезанная и выровненная площадка в склоне сопки) для получения боевого приказа. И вот здесь нам в память была записана очередная комедийная серия из цикла «Как не надо поступать».
Дабы не повторилась та летняя ситуация, начман выскочил из кубрика уже одетым и готовым вести войска в бой. Благо, что всю первичную информацию он получил из первых уст, т.е. от начальника отряда, а мы о ней ничего не знали. Скажу больше, сидя за очередной партией в бридж, мы узнали о том, что мангруппа поднята по команде «В ружьё» по топоту бойцов и от дежурного по мангруппе, перезвонив ему по телефону, и спросив о шуме без стрельбы.
Вышли из кубрика, бойцы бегают, чертыхаются, техника гудит. Пугачёв к Лачугину с немым вопросом. Немой вопрос был не понят или, скорее, проигнорирован. Пришлось ему спрашивать голосом. Был получен ответ, что сейчас всё узнаете, а перед тем необходимо занять место в строю и не мешать «рулить народом». Насилу добились от начмана, чтобы он раскрыл «великую тайну». Но Иван Васильевич велел нам встать в строй для последующих боевых действий на границе, только приоткрыв завесу великой военной тайны.
Мы похватали своё оружие, оделись на всякий случай потеплее, не зная чего ожидать от начмана, и заняли своё место в строю.
И вот тут началась основная анекдотичная часть всех последующих событий.
В строю много не поговоришь, дисциплина обязывает. Лачугин принял по всей форме доклады от командиров подразделений, проверил личный состав сам лично, пересчитав каждого по макушкам, разобрался с каждым отсутствующим. Выяснил, наконец, что на месте именно те, кто здесь и должен был быть в настоящее время. Нашёл отсутствующих: за рулём в технике водителей, всех бойцов, несущих службу в боевом охранении. Всё это происходило с многократными возвращениями и повторениями проверок уже, казалось бы, пройденного подразделения.
Шла, наверное, уже 20 минута расчёта. Наконец, начман довёл обстановку на границе и поставленную нам задачу. Пугачёв А.Н. взвился на дыбы – 30 минут боевая обстановка, и всё это время коту под хвост. Мангруппа бездействует, а духи уходят. Срочно на выезд. А! Не тут-то было.
Расчёт продолжился, начман крикнул, чтобы ему никто не мешал руководить. Анатолия насилу успокоили, удержав от кровопролития. Стоим, молчим, слушаем неторопливые начмановские разглагольствования о порядке следования колонны и последующего выполнения задачи. Это продолжалось ещё минут 15 с неоднократными повторениями, перестановкой слов в предложениях и сменой интонаций. Попутно Лачугин ещё успокаивал офицеров, рвущих на себе «тельняшки», готовых послать его … и броситься вперёд.
Короче, дежурный по мангруппе потом нам сказал, что от момента подачи команды «В ружьё» и до момента, когда последняя машина покинула пределы расположения лагеря, прошло 45 минут. Это был момент истины даже для бойцов, которые обычно жили своей солдатской жизнью, дембельскими альбомами, службой на постах и старались не влезать в наши офицерские разборки. Благо, что обстановка позволяла им больше ни о чём не беспокоиться.
В конце концов «расчёт» закончился, бойцы загрузились в технику, и колонна двинулась на участок 8, 9 пограничных застав для прикрытия границы в районе стыка по рубежу основных инженерных сооружений, т.е. по ЭСК. Прошло время...
Наконец, прибыли на участок встали заслонами. Посмотрели на часы и ахнули. За 1,5 часа наша мангруппа благодаря усилиям начмана «выполнила боевую задачу», закрыв правый фланг участка 9 заставы. Пугачёв, да и все офицеры были на пределе, на нервах, но сделать уже ничего было нельзя. Время-то ушло! Тогда нам было не смешно.
А сегодня, рассматривая ситуацию с другой стороны, вспоминать об этом случае без смеха просто нельзя.
Духи, сделав своё дело, благополучно ушли в Афганистан ещё до нашего появления на участке. И не солоно хлебавши, мы вернулись в лагерь часа в 3 ночи. Задача-то выполнена впустую, а Пугачёв подкалывает: «Что Иван Васильевич? Ушли медали-то?» Начман злой и угрюмый молча ушёл к себе.
Были какие-то разборки по этому поводу. Но я их не помню. Начман доложил о блестящем выполнении боевой задачи в отряд, не забыв, видимо, упомянуть, что благодаря ему, это удалось сделать и, несмотря на все трудности, имеющиеся в подразделении. В конечном итоге, с начмана, как с гуся вода. А знавшие ситуацию из первых уст долго ещё в отряде смеялись над нашим «Чапаевым».
Демонстрационные действия
После этого случая командиром пограничного отряда подполковником Перепадой П.П. мангруппе была поставлена задача на организацию периодических выездов на участок 9 пограничной заставы и проведение демонстрационных действий в ночное время с применением осветительных средств и стрельбы в сторону границы из стрелкового оружия и гранатомётов. Задача, несмотря на кажущуюся бестолковость, была выполнена достаточно успешно. Может быть, эти демонстрации советских пограничников даже сдержали готовящиеся провокации, если они действительно готовились бесами. Сомневаюсь я. Предполагаю, что посещение афганцами туркменской кошары было связано с наркотой, т.к. никто ничего не утащил, бараны, как потом выяснилось, остались на месте. Но история об этом умалчивает. Разведотдел не очень любил делиться закрытой информацией. Да она по большому счёту нас особо и не касалась.
Инвентаризация
Ближе к весне и проведению очередной инвентаризации наш общий старшина мангруппы Косинов А.И. сообщил нам, что скоро нам всем придётся платить за недостачу. В связи с этим решили пошерстить всю территорию лагеря и найти недостающее имущество. Каково же было наше удивление, когда мы нашли почти всё и даже по отдельным позициям лишнее. Я, к примеру, провёл детальный осмотр свалки, которая стихийно образовалась за время стоянки мангруппы и не одной нашей мангруппы на сопках со стороны тыла. Нашли на целый мешок посуды: ложки, вилки, тарелки. Вместе с Косиновым нашли нормальное солдатское обмундирование, шерстяные одеяла, подушки. Всё это принесли на склад.
Что-то нашлось в подразделениях, каптёрках личного состава, столовой, кухне и других подсобных помещениях.
В конечном итоге, мы закрыли ноющее сердце Александра Ивановича нашими находками. Подсчитав прибыль, он остался доволен. Инвентаризация прошла на "ура", вызвав в рядах счетоводов из отряда некоторое замешательство и неверие в то, что всё имущество на месте. Однако выборочная проверка снова это подтвердила. Охая и ахая комиссия убралась восвояси. Конечно, Иван Васильевич доложил в отряд об очередном "своём" успехе, не забыв посетовать, как ему трудно достаются эти победы.
Охрана разрыва в ЭСК на стыке 9 и 8 пограничных застав
Весной с Афгана пошли талые воды. Система на участке 8 заставы недалеко от стыка на протяжении 30 - 40 метров была смыта. И уже с марта от мангруппы стали высылаться боевые группы в составе 1 БМП и 6 бойцов со сменой на месте. Возглавлял группу офицер или прапорщик. Я участвовал в составе такой группы 1 или 2 раза. Группа высылалась на 10 дней и действовала в автономном режиме. Книга службы, сухпаёк, котловое довольствие, вода, матрацы, спальники, дрова, полная заправка на БМП – всё с собой. Ни дать, ни взять, но очень похоже на афганскую повседневную нашу службу в период боевых выездов.
Вдоль ЭСК на разрыв. Правый фланг 9 ПОГЗ
Выезд запомнился своей бестолковостью и неповторимостью. На БМП быстро проскочили к системе, затем недалеко от ворот 9 заставы поворот налево и вдоль линии ЭСК по дороге с мнимой проверкой КСП на место разрыва системы. Прибыли осмотрелись. Обошли ближайшие окрестности в предалах 100 - 150 метров. Пока светит солнце – тепло и хорошо, солнце скрылось – дождь, мокрый снег, ветер – тоскливо. Остановились возле какого-то бетонного сооружения врытого в землю по самую крышу площадью 30 квадратных метров. Закопчёные стены, потолок. Сверху капает вода. Завезённые ранее кровати расставили так, чтобы не лилась вода сверху. Благо такие места в этом подземелье можно было найти. Оружие, продукты снесли вниз.
Сырость 100%. Началась наша борьба за выживание. Бельё, спальники постоянно влажные. Ничего не просыхает. Подворотнички за 10 дней становились чёрными. От присутствия постоянного холода подшивать новые не было никакого желания. Утром и ночью холод пробирал до костей. Что-то мы делали, в смысле шевелились, только тогда, когда выглядывало и припекало солнце.
Днём я выставлял «ЧЗ», который тупо сидел наверху крыши нашего подземелья на табуретке и наблюдал за разрывом, расстояние до которого не превышало 30 метров. Ночью – «ЧГ», который постоянно перемещался от разрыва до нашей бетонной берлоги с одновременным прослушиванием местности. Один боец из состава этого же наряда будил вторую смену. И, как было всегда принято на боевых операциях, последняя смена с рассветом начинала готовить завтрак, одновременно наблюдая за разрывом.
Пещеры древних людей в тылу участка 9 ПОГЗ
Пищу готовили наверху, рядом с входом. Дрова, привезённые с собой, быстро закончились. Бойцы шастали по окрестностям, собирая хворост в долине. Там всё-таки что-то росло. По центру долины проходила асфальтированная дорога, по которой иногда проезжали машины. Далее в сторону тыла за дорогой были сопки. Наверху они были достаточно ровные с небольшими перепадами по высоте не более 1 - 2 метров. На выходе к долине сопки внезапно обрывались, образуя вертикальные стены. В этих стенах были какие-то отверстия на определённой высоте.
В хорошую погоду мы сходили туда, залезали в отверстия и пришли к выводу, что это не случайная игра ветра, солнца и воды. Внутри отверстия плавно переходили в расширяющиеся овальные, не всегда правильной формы, пещерные помещения с ответвлениями, проходами. Вероятно, в них люди когда-то хранили свои съестные припасы, и, вероятно жили. Своды пещер были сложены из слежавшегося песка или по-другому песчаника. Далеко вглубь мы не полезли, а бойцам я не разрешил. Мало ли – обвалится свод. Тем не менее – это была интересная экскурсия.
Недавно видел по телевизору рассказ о такого же типа помещениях в толстых стенах небольших круглых крепостей, построенных в давние времена арабскими кочевниками на севере Африки. Целью построенных таким образом помещений как раз и было хранение пищевых запасов, и они также служили для жилья людям в жаркое время суток и в зимние холода.
В один из дней нашего сидения на точке по просьбе «трудящихся» решил я съездить на БМП на охоту. Взял одного бойца, оружие и вперёд. Осмотрели несколько щелей, ведущих к линии границы. Но охота у нас как-то не сложилась. Звери не попадались. Кроме того, в разгар охотничьего азарта внизу посреди сопок недалеко от линии границы заглохла БМП. Столкнуть мы её сами, конечно, не могли. А аккумулятор был слабоват. Вот, думаю, попали. Но делать нечего. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Я остался в машине. Бойцов отправил за помощью. Дело в том, что недалеко от разрыва мы видели трактор местных колхозников.
Прошло часов 5. Темнело. Я забрался в башню. На всякий случай зарядил ПКТ, проверил прицелы, нащупал все подходы со стороны сопок, проверил выстрелы к орудию. Думаю, нет, живым я бесам там в Афганистане не дался, а на своей территории тем более не дамся. Наконец, из щели между сопок показался луч света и рокот двигателя трактора. В свете фар впереди шли бойцы. Спасены! Подцепили машину тросом, дёрнули. Движок завёлся. На этом наша неудачная охота закончилась. Вернулись к разрыву. Больше на охоту мы не ездили. Предложений от "трудящихся" тоже не поступало. Скоро подошла замена. Наша группа без дальнейших приключений вернулась в мангруппу.
Охота начальника штаба Пугачёва А.Н.
В отличие от нашей неудачной охоты у Пугачёва всё было поставлено на широкую ногу. Однажды, воспользовавшись отсутствием Ивана Васильевича, Анатолий Николаевич провёл акцию. Часов в 11.00 утра в мангруппу на водовозке вернулся лейтенант Кущиков и бегом помчался к начальнику штаба с воплем: «Кабан!»
Пугачёв вылетел из кубрика: «Тревожная группа – «В ружьё!» И через минуту БМП уже выкатилась из лагеря. Кабана вычислили в камышах. Я сверху с Ногиным наблюдал, как Николаевич гнал его по полям. Время от времени кабана пытались завалить, стреляя на ходу, но мазали. Наконец, Пугачёв дал команду механику: «Стой!», и вторым выстрелом из автомата завалил секача. До того группа, преследовавшая кабана, мочила его из всего, что у них было с собой, в том числе и из СВД. Но не попадала. Далее зверя вытаскивали из глубокого арыка, куда он решил нырнуть напоследок, видимо, решив, раз не удалось уйти, так дам возможность мужикам помучиться. В общем, охота продолжалась 15 минут, а доставка кабана к столовой – 1,5 часа. Из них львиная доля времени была потрачена на вытаскивание туши из воды.
Мясо пошло на довольствие личному составу. Кусок кабанятины я привёз домой. Супруга тогда сварганила неплохие чебуреки из дичи. Довелось нам пробовать и дикобразов. Вкусное мясо. На этих колючих мангруппа охотилась ночью, точнее поздно вечером. Однажды, увидев, как два из них проскочили через дорогу перед возвращающейся в лагерь машиной недалеко от ворот системы, быстро была снаряжена группа жедлающих наказать нарушителей правил дорожного движения. На той охоте я не был. С Пугачёвым ездил Кущиков.
В это же время прошла информация, что бесы активизируют свою провокационную деятельность и минирование нашей территории. Пришлось нам на проверку линии границы выезжать с собаками и проверять все узкие места, подъёмы и спуски. Правда, мы это делали и раньше.
Произошёл и забавный эпизод. В один из дней пограничный наряд, проверяя дорогу, доложил о том, что собака села на дороге. Значит, возможно, обнаружена мина. Пугачев А.Н. приказал осторожно проверять почву щупами и искать мину. Щупами ничего не обнаружили. Бойцы выкопали огромную яму, а мины нет. Мат стоял на всю округу, чуть не убили пса. А инструктор снова и снова запускает спасённую от бойцов собаку, она садится на том же месте. Решили взять другую собаку - обстрелянного, прошедшего Афган, патлатого Януса.
Послужной список пса: Чакав, затем Кайсар. Я перед своей заменой в Кайсаре в 1987 г. запомнил прибытие к нам этого необычного пса породы эрдельтерьер и даже помню его работу на нескольких выездах.
Янус ничего в этом месте не нашёл. Яму пришлось закапывать, что вызвало ещё целую бурю мата, обрушившегося на голову несчастного пса и инструктора. До крови не дошло, пока закапывали - сил и эмоций поубавилось.
Как делаются статьи в газетах и журналах
В мае к нам в мангруппу приехал с Москвы корреспондент журнала «Огонёк» с заданием написать рассказ о службе пограничников на южных рубежах России. Его посадили на БТР, объяснили, как надо сидеть на случай подрыва, прокатили по границе. Дорогу проверяли сапёры. Всё прошло гладко без приключений. Затем показали наш базовый лагерь, рассказали, чем мы живем, чем дышим. Вскоре статья о нашем житье-бытье вышла в журнале. Меня удивило то, что статья была написана очень профессионально, без домыслов, перевираний, приукрашиваний, с передачей именно тех диалогов, которые были произнесены, и с отображением того фактического материала, который был показан. Т.е. другими словами то, что мы рассказали, показали корреспонденту, то и было в статье.
В это же время у нас побывал и корреспондент, прибывший из окружного «Дзержинца». Прибыл в мангруппу на 1 час. И упорхнул. В чтиве этого урода мы не смогли узнать себя и наше подразделение. Читая «Дзержинец» можно было подумать, что мы целыми днями заняты боевой подготовкой, вся техника, наш лагерь, землянки сверкают и пахнут одеколоном. Ночью бойцы успешно отражают нападения душманов на нашу территорию, каждое утро снимаются мины, поставленные на всех пограничных дорогах и т.д., и т.п. Москвич иронично заметил по поводу работы корреспондента «Дзержинца», а они пересеклись у нас в мангруппе: «Всегда интересно смотреть, как работают "профессионалы"».
Кстати, в тему, находясь в отряде на очередной побывке я наблюдал зависший над каким-то полуразрушенным сараем вертолёт. По сброшенной из борта верёвочной лестнице карабкался офицер-пограничник. А вышедшая статья в «Дзержинце» была приблизительно такого содержания: «Ночью внезапно начался паводок, смыло целый кишлак. Люди были в панике. Пограничники были подняты по тревоге. Всю ночь продолжалось спасение людей. Отличились…» Далее в таком же духе. Самое интересное, что никого не надо было спасать. Вода не дошла до жилых домов, а отряд никто ночью не поднимал по тревоге. Служба шла в штатном режиме. Смыло часть посаженного весной хлопка. Сев пришлось провести повторно. По долине Мургаба пролетел правительственный борт из Ашхабада для оценки убытков. И всё. На этом бедствие закончилось, а вот героическая заметка в "Дзержинце" осталась.
Проверка линии границы и пограничных знаков
В соответствии с приказом на охрану границы, и отнимая часть хлеба у заставы, так как имела боевую технику, мангруппа постоянно высылала на проверку линии границы боевые группы. Застава туда была не вхожа по причине отсутствия сапёров. Несколько раз я и сам принимал участие в таких вылазках. Выходило 2, 3 единицы техники. БТР и БМП выходили вместе - вдруг придётся тащить БТР. В одной из таких вылазок по зелёной травке БМП лихо скатилась с сопки и намотала на ведущие ролики колючую проволоку.
Всё! Приехали! Операция свернулась, побочная охота тоже. Застряли мы надолго. Ни вперёд, ни назад. Начали кусать проволоку кусачками, но до нас быстро дошло, что до утра не справимся. Что делать? Выход нашли. Механик-водитель Морозов, ас вождения, по 5 – 10 сантиметров двигал машину в обратном направлении, пока другие водилы по сантиметру разматывали проволоку. Кроме Морозова на 1 заставе было ещё 3 механика-водителя БМП. Все трое из Узбекистана. Фамилия одного – Курбанов, других не помню. Они-то мне с жаром доказывали, что плавно тронуть БМП невозможно в принципе. Я не БМП-ист и спорить не стал, а Морозов доказал нам всем обратное. Распутав клубок, группа тронулась дальше уже без приключений. Жаль, что охота пошла прахом. После этого случая мы офицеры, и так считавшие Морозова лучшим водителем мангруппы, стали уважать его за профессионализм ещё больше.
Поимка рыбы
Пользуясь тем, что мангруппа стояла фактически на Мургабе, офицеры постоянно выходили на рыбалку. Часто за этим занятием замечался начман. Он спускался к огороду и под прикрытием дневных постов наблюдения ловил рыбу в протекающем под сопками канале. Пугачёв ни разу не пропустил случая подколоть начмана, приносящего со своих редких вылазок несколько каких-то мальков на счёт того, что в мангруппе все кошки сдохли от усиленного довольствия. Но, если начман ловил всё больше какими-то допотопными удочками, то зампотех Сан Саныч Шуляренко имел современную экипировку: длинное пластиковое удилище, безинерционную катушку, немецкую леску и т.д. Он ходил на Мургаб. Правда, результат был не лучше. Пугачев издевался и над ним. Очень живо интересуясь, когда же, наконец, он отведает рыбы. А то, дескать, кабанятину все едят, а рыбу нет.
Как-то на берегу Мургаба на той стороне ашначонок очень заинтересовался процессом ловли рыбы Сан Санычем. Он что-то восторженно кричал, жестикулировал. Кажется, даже не оскорблял. Пришлось Шуляренко объяснять знаками и на пушту, чтобы он ушёл. Мы ухохотались, когда Сан Саныч, знавший несколько слов на пушту и туркменском, да и то все ругательные, объяснял ашначонку, что тот не прав. Но факт фактом, пацанёнок испугался и убежал, только голые пятки засверкали.
Расформирование ММГ-5 "Кайсар"
Казалось, что нашей безмятежной размеренной службе никогда не будет конца. Всё налажено: служба, быт, выходные, отдых и пр. дела, включая личный состав срочной службы. Но, в июне 1992 года неожиданно для нас, но не для отряда, пришёл, как снег на голову, приказ о расформировании нашей мотоманевренной группы. Народ опечалился, но тосковать долго не пришлось. Кто-то занялся сдачей имущества, техники. Мне, как замполиту особо сдавать было нечего. Косинов А.И. и офицеры застав сдавали ОВС, КЭС и АТВ, Сан Саныч технику. Имущество сдали довольно успешно. А вот технику сдавали тяжело. Пришлось тащить не работающее, волочить не дошедшее, заводить не заводящееся. В общем, Шуляренко провел грандиозную операцию, совершив марш по маршруту: базовый лагерь – пограничный отряд. С помощью мата мы её все-таки доставили до места назначения. Тогда же у начмана в землянке я нашёл альбом, начатый ещё замполитом мангруппы Охлучиным С.Б. (1986 - 1988 г.г.). Там были фотографии, боевой путь, описания операций, награждённые и т.д. Часть мне удалось умыкнуть, но сам альбом Иван Васильевич зажал, сказав, что передаст в политотдел. Вырвать альбом из его цепких лап не удалось. Кто же тогда знал, как бы нам всё это пригодилось сегодня. В отряде, естественно, альбом канул в небытиё. Хорошо, если он сейчас лежит где-нибудь в архивах. Хуже, если его больше нет. Когда в 1992 году отряд передавали пограничным войскам Туркменистана, очень много бумаг пожгли. Не факт, что наш альбом уцелел в той суматошной обстановке всеобщего бумажного уничтожения и лёгкой панике.
В мангруппу приезжала группа офицеров с отряда по вопросу дальнейшей службы. Ногин, Косинов попросились на Украину, я в Ташкент, Пугачёв, Лачугин и многие другие остались в Тахта-Базаре. Бойцов распихали по подразделениям пограничного отряда, линейным заставам. Дальнейшую судьбу последнего базового военного городка ММГ я не знаю.
А в это же самое время на учебный пункт в отряд уже поступил первый призыв, состоящий только из туркменов. Начались тяжёлые испытания для офицеров, прапорщиков и сверхсрочников, остававшихся к этому времени в отряде. О них все знают. Перечислять проблемы с личным составом нет смысла. Тем более, что это уже не наша история.
В июле я продолжил службу на ОКПП «Ташкент», где встретил первого замполита РММГ Тахта-Базарского пограничного отряда Сергея Кенсариновича Бурцева. Но и тогда, когда мы служили некоторое время вместе в Ташкенте, нам не удалось толком поговорить о пересекающихся историях двух наших мотоманевренных групп. В то время нам это было не надо, тем более, что мы не смогли с Кенсаринычем определиться по личному составу и подразделению. Наши воспоминания были противоречивыми и совсем не имели ничего общего. Может быть, мы бы разобрались, если бы служили в мангруппах в одно время, но не срослось тогда в восьмидесятых, не срослось и в девяностых в Ташкенте.
Разобрался с этим вопросом я только в двухтысячных.
Согласно приказу Председателя КГБ СССР ММГ "Кайсар" расформирована в июне 1992 года. Закончилась история и боевой путь подразделения, которые начались в далёком 1979 г. задолго до официального ввода ОКСВ в Афганистан.
Но история не закончилась расформированием ММГ. Кайсарцы продолжают писать свою историю, встречаясь в странах бывшего СССР. И этот сайт - это часть нашей сегодняшней истории для ветеранов мотоманевренной группы, для наших родных и близких, а также для тех, кому интересна тема афганской войны 70-х - 80-х годов прошлого века.
Основу страницы составили воспоминания Вадима Лебедева,
январь 2014 г.