ММГ «Кайсар» — 47 Краснознамённый Керкинский ПОГО — 68 Краснознамённый Тахта-Базарский ПОГО — КСАПО — КГБ СССР

Новости сайта

- 24 ноября 2024 г. опубликована новая страница: Страница памяти ММГ «Кайсар» 47 Керкинского, 68 Тахта-Базарского ПОГО КСАПО КГБ СССР;
- 10 ноября 2024 г. добавлена страница: Мотоманевренная группа «Кайсар» на фотографиях 1991 - 1992 годов;
- 10 сентября 2024 г. добавлена страница: Мотоманевренная группа «Кайсар» на фотографиях 1987 года;
- 20 июля 2024 г. добавлена страница: Мотоманевренная группа «Кайсар» на фотографиях 1986 года;
- 20 июня 2024 г. добавлена страница: Мотоманевренная группа «Кайсар» на фотографиях 1985 года;

- 20 - 24 мая 2024 г. добавлена новая рубрика в сайт: Мотоманевренная группа «Кайсар» в авторских фотографиях участников боевых действий. Она же является главной статьёй и служит для входа на отдельные страницы подменю сайта с фотографиями, распределёнными по годам СБД ММГ "Кайсар".


Можем ли мы оставить Афганистан в таком положении и, с другой стороны, переменится ли оно, и успокоится ли страна? Никогда, по крайней мере, мы до этого не доживём. Не могу сказать Вам как ненавидит нас народ, всякий, кто убьет европейца, считается святым... Мы не можем, не должны здесь оставаться. Мы должны возвратиться, хотя бы с уроном нашей чести...

Из письма молодого британского офицера на родину, август 1840 года, Кандагар

Третья глава книги Виктора Носатова "Фарьябский дневник (Дни и ночи афгана) посвящена второму дню на афганской земле. Утром колонна покинула Андхой и к вечеру прибыла к конечной точке следования - на аэродром Меймене. На этот раз весь маршрут пролегал через сплошную череду кишлаков, виноградников, дувалов. Это держало в напряжении каждого весь день. Глава рассказывает и о первых впечатлениях от встреч с афганцами. Наступило и первое прозрение. Оказывается в Афганистане идёт настоящая война, а не мелкие стычки правительственных войск с небольшими группками душманов. Большинство афганцев не собирались и не собираются приветствовать советские войска, даже наоборот, откровенно ненавидят "шурави".

Мастерски удалось В. Носатову передать весь колорит афганского базара, где уживаются вместе мрачное средневековье и современная электроника, ослы и верблюды с японскими и американскими автомобилями, современные средства против курения и сигареты с "травкой". Вполне респектабельные афганцы и дехкане в калошах и домотканных одеждах, электронные весы и допотопные весы с камнями вместо гирь.

В этот второй день колонна встречается и с первыми подразделениями афганской армии. Первая радость от этой встречи быстро сменяется некоторым разочарованием солдат и офицеров от увиденного. В голову лезут мысли о неспособности афганской армии вести успешные боевые действия в силу их вооружения и мыслей далёких от идей апрельской революции. Это и покажут все дальнейшие события.

Виктор Носатов, 2005 г., посвящается 16-летию вывода ОКСВА из ДРА

Фарьябский дневник
(Дни и ночи афгана)




Глава III.

13 января 1982 года. Провинция Фарьяб. Пригород Андхоя.

Утро следующего дня было пасмурным. Набрякшие влагой тучи проносились низко, задевая своими лохмами за стационарную антенну машины связи. Подняли всех часа в четыре, с тем, чтобы в пять двинуться дальше. Предстояло до темноты выйти к лагерю, отмеченному на командирских картах небольшим кружочком, километрах в двух от административного центра провинции Фарьяб, города Меймене. За световой день предстояло пройти более 120 километров, из них почти половина пути проходила по горным дорогам и перевалам. Разведчики предупредили нас, что на перевалах возможны засады и минно-взрывные заграждения.

Не успел начальник ММГ майор Калинин довести приказ на марш, как по радио поступило сообщение, о том, что наши вертолёты, направленные на разведку по маршруту движения колонны, обнаружили у перевала, в районе кишлака Ширинтагоб, в сотне километрах от Андхоя, хорошо замаскированную засаду. При появлении низко летящих машин душманы первыми открыли огонь, но лётчики были начеку и быстро вывели вертолёты из-под обстрела. Зато в следующий свой заход они так обработали их позиции НУРсами, что от засады ничего не осталось.

- Путь свободен, - скромно известили нас лётчики, пожелав счастливого пути. На смену отбомбившимся МИ-8 пришли "горбатые" МИ-24. Дождавшись вертолётов прикрытия, колонна двинулась вперёд.

Сразу же за андхойскими пригородами, непрерывным массивом пошли кишлаки. Дувалы, огораживающие сады, виноградники и пашни, чередовались с глинобитными стенами домов, которые почти вплотную лепились к дороге.

Глядишь на всё это и думаешь, а что если из-за дувала выскочит боевик и с ходу из гранатомёта шарахнет. Тогда вряд ли кто-то в этой металлической коробке в живых останется.

Все в десантном отделении это прекрасно понимают и потому, держа палец на спусковом крючке автомата, внимательно наблюдают за обочиной, на Бога, как говорится, надейся, но и сам не плошай. Мы бы конечно не сплоховали, даже при внезапном нападении на колонну, но с вертолётами прикрытия было как-то надёжнее, что ли.

С большими предосторожностями преодолели мост через горную речушку. Покореженные взрывам укрепления на его подступах говорили о том, что батальону десантников здесь пришлось прорываться с боем. Сразу же за мостом перед нами возникло целое кладбище покореженных, наполовину сгоревших машин: наливняков и грузовиков, КАМАЗов, ЗИЛов и ФОРДов. Почерневшие от копоти, покрытые ржавчиной остовы машин на обочине дороги, навевали мрачные мысли. После этакого зрелища до меня, наверное, также, как и до остальных, наконец-то дошло, что, оказывается, здесь идёт настоящая война, а отнюдь не эпизодические стычки оппозиционных формирований с правительственными войсками, о чём нас уверяли газеты и телевидение.

Первую половину дневного пути мы прошли без каких бы то ни было осложнений.

Даулатабад - группа наиболее крупных и богатых кишлаков провинции Фарьяб, встретил нас зловещей тишиной и безлюдными улицами. Многие дома у дороги зияли мёртвыми глазницами окон и внушительными пробоинами. Видно и здесь досталось десантникам.

- А нас-то здесь не ждут! Скорее напротив! - вновь мелькнула еретическая мысль, но воспитанный в лучших советских традициях я быстро отогнал её от себя.

- Видно душманы припугнули жителей, и те от страха перед ними попрятались в домах, - уверял я себя.

- Долина густо населённая и там уже наверняка нас встретят хлебом-солью. Тем более, что дехкане, живущие за перевалом воочию видели, как наши вертушки врагов революции истребляли, от моджахедов их защитили, думал я, преодолевая на боевой машине подъём.

На перевале нас встретили передовые посты десантников, которым была поставлена задача - сопровождать нашу колонну до Меймене.

В центре кишлака Ширинтагоб, на утрамбованной глиняной площадке у гробницы афганского святого (на это указывало каменное надгробие и унизанное разноцветными тряпицами дерево), собралась большая толпа афганцев. Скрестив на груди руки мужчины, одетые в большинстве своём в белые домотканые одежды, молча провожали нас глазами. Поравнявшись с толпой, я увидел обернутые в белую материю тела убитых. Подогреваемый любопытством я, подтянувшись, уселся на броню, чтобы с высоты получше рассмотреть, что же там творится. В тот же миг наткнулся на ненавидящие взгляды афганцев.

Больше из люка до самого конца долины я не высовывался.

У второго перевала нас встретили афганские сорбозы, солдаты вооружённых сил ДРА. От холода они кутались в просторные, мышиного цвета шинели. Расположившись по гребню близлежащих сопок, усердно махали руками, то ли приветствуя нас, то ли таким образом разогреваясь. Чёрные, словно высеченные из камня, неулыбчивые лица сорбозов говорили о том, что если их и заставили приветствовать союзные войска, то всё это им не по душе. Правда, во весь рот улыбался джагран (майор), командир батальона, вышедший навстречу нашей головной машине. Первым принял дружественный рапорт старший лейтенант Саша Сапегин - командир разведвзвода. Потом подошли офицеры ОГ и ММГ. После первых приветственных слов джагран, неожиданно, взмолился о помощи. У него, видите ли, кончилось горючее и не на чем отправлять в казармы солдат. Через несколько минут десяток афганских ГАЗ-66 подъехали к топливозаправщику и надолго к нему присосались.

После этой непредвиденной остановки, поступила команда продолжать движение, но не тут-то было. Где-то в середине серпантина дороги, круто вьющейся к перевалу, забарахлил КРАЗ - топливозаправщик. Пришлось впрягать боевую машину пехоты, которая с трудом вытащила эту груду железа на перевал, застопорив движение колонны как минимум часа на два. Затором на перевале чудом не воспользовались боевики, тем паче, что вертушки барражировавшие над нами целый день, к вечеру ушли на базу.

Пока мы занимались КРАЗом, афганцы, привлечённые невиданным зрелищем, начали спускаться вниз. Возле нашего бронетранспортёра расположился офицер, судя по зелёным погонам с двумя планками и звездой - это был туран (капитан). Среднего роста, пухленький с лощеным лицом и грозным взглядом он чем-то напоминал нашего, так знакомого по историческим фильмам русского барина. Сходство это усилилось, когда к нему, то и дело кланяясь подошли два денщика. Один держал в руках деревянное кресло, которое по указке начальника установил в тени тутового дерева, другой с легкостью профессионального официанта вскрыл бутылочку с кока-колой и, доверху наполнив напитком стакан, подал его уже устроившемуся в кресле командиру. Эта картина, откровенно говоря, покоробила не только меня, но и моих солдат, которые, высунувшись из люков машины, с любопытством рассматривали своих товарищей по оружию. Но как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Эти и множество других наблюдений сделанных позже сильно поколебали наше восторженное отношение к событиям, происходящим в Афганистане. Ведь их революцию, первое время, мы рассматривали через призму нашего представления об Октябре 1917 года, впитанного каждым советским человеком с молоком матери. Кое что в наших представлениях сходилось с афганской действительностью, например, частенько попадались сорбозы крест-накрест перепоясанные пулемётными лентами, вооружённые к тому же трёхлинейками с трёхгранными штыками. Но на этом сходство и заканчивалось. В армии и народной милиции (царандой), по сути дела оставались шахские порядки. Это и понятно, ведь большая часть офицеров присягала шаху Дауду. Они-то и перенесли многие свои привычки и традиции в Вооружённые силы ДРА.

В памятке советскому воину - патриоту, интернационалисту говорится, что в Программе действий НДПА красной нитью проходит идея, что "современные афганские Вооруженные силы - это армия нового типа, она защищает революцию и рождённую ею народную власть. ВС ДРА состоят из сухопутных войск, военно-воздушных сил и ПВО страны, а также войск МВД, войск МГБ и трудовой армии. Непосредственно Министерству обороны подчиняются сухопутные войска, ВВС, ПВО, пограничные войска и трудовая армия. Основными направлениями моральной подготовки в ВС ДРА являются воспитание любви к Родине, преданности партии и правительству, готовности к защите завоеваний апрельской революции. Армия оснащается современной техникой и оружием.

Как афганская армия выполняла свой долг на самом деле - разговор впереди, а пока, что мы наблюдали за тем, как денщики старательно ублажали командира новой формации.

Неожиданно на дороге появился старик в оборванном халате, с небольшой канистрой в руках. Увидев вальяжно восседающего в кресле офицера, он, кланяясь шагов за пять до него, начал постепенно к нему приближаться. Туран обратил на старика внимание только тогда, когда тот приблизился чуть ли не вплотную. Выслушав просьбу оборванца, офицер жестом подозвал одного из денщиков и что-то приказал. Тот выхватил из рук просителя канистру и скорехонько засеменил к только что заправившейся у нас "шешиге" (в простонародье ГАЗ-66). Пока он перекачивал содержимое бака в канистру, офицер торговался со стариком. Наконец они сошлись в цене и стукнули по рукам. Покопавшись в глубине своего халата, покупатель отсчитал капитану несколько кредиток. Исполнительный сорбоз вручил старику полную канистру, и вскоре тот скрылся также внезапно, как и появился.

Так мне обидно за того афганского капитана стало, что я хотел тут же подойти к нему и, по мужски, высказать всё, что о его торговле думаю, но прозвучала команда "вперёд" и колонна медленно поползла дальше.

За перевалом сразу же открылись взору пригороды Меймене. До лагеря оставалось еще около двух километров, в то время когда в долине уже начало смеркаться. Пошли быстрее, чтобы до заката успеть расположиться на новом месте. Кишлаков, простирающихся по сторонам дороги, за густыми садами, почти не было видно. Лишь дымки, да рёв напуганных грохотом колонны животных, указывали на то, что где-то рядом затаились таинственные афганские селения.

Только перед самым городом тополиные рощицы и сады расступились и перед взором возникла высокая глинобитная стена средневековой крепости с башенками по углам и узкими прорезями бойниц. Только подъехав поближе, я разглядел свежезаделаный пролом, разнокалиберные пробоины и автоматные строки душманских ультиматумов на стене.

- Эта крепость, наверное, выдержала долговременную осаду, - подумалось мне, - вот только что-то защитников не видно?

Словно в доказательство тому, что эта глинобитная цитадель ещё жива, из закопчённых проёмов и бойниц, сначала нерешительно, а затем все смелее и смелее начали раздаваться приветственные крики разношёрстно одетых людей с автоматами и винтовками в руках. Защитники восторженно махали руками, оружием, чалмами, высказывая тем самым свою неизмеримую радость при виде союзников. Из раскрытых настежь ворот вывалила толпа ополченцев и, став по обе стороны дороги, с любопытством и страхом глазела на нас. Были слышны часто повторяющиеся восклицания "шурави", "рафик", что в переводе означало "советские", "товарищ".

Откровенно говоря было радостно осознавать, что хоть ополченцы, то есть афганцы, пострадавшие от душманов, и взявшие в руки оружие, чтобы защитить свои семьи и очаги, были искренне рады нашему присутствию.

Дальше дорога пересекала неглубокую речушку, через которую был перекинут непригодный для движения, наполовину разрушенный, мост. За переправой пошла хорошо укатанная грунтовка, с обеих сторон зажатая, уже ставшими привычными нам, дувалами. Только в центре стали попадаться двух-трёхэтажные, явно европейского типа, здания. Улочки Меймене, несмотря на их тесноту, были наполнены праздной суетой, криками зазывал и торговцев. Горожане, дуканщики, дехкане, сорбозы, всё пёстроцветье лиц и одежд азиатского города высыпало на улицы, чтобы насытиться редким зрелищем. По дороге в основном попадались мужчины и мальчишки, только изредка из - за дувала, или с крыши, нет-нет, да выглянет курчавая женская головка, жадно зыркнет глазами и тут же спрячется за цветастую накидку - паранджу.

В центре не было свободной полоски земли, где бы не приткнулся дукан, влекущий покупателя самым разнообразным ассортиментом товаров. Вдоль обшарпанных стен караван-сараев, пристроившись, кто на корточках прямо в пыли, а кто и на ярких ковриках, восседали седобородые старцы, равнодушно глядя на грохочущую колонну и что-то лениво обсуждая. Особенно поразил всех настоящий средневековый базар, который проплывал мимо нас, словно в захватывающем историческом фильме. Казалось, что вот-вот с протяжным скрипом раскроются главные городские ворота и из них выступит важно шествующая процессия луноликого шаха из сказок Шехерезады, с обязательными по такому случаю скороходами, стражниками и рослыми рабами с лёгкостью пушинки перемещающими на своих плечах золочённые носилки с самим "солнцеподобным". Но створки ворот мертвы, только, как и сотни лет назад, жив азиатский базар, с его невообразимым гомоном сотканным, словно многоцветный афганский ковёр, из льстивых посул ретивых зазывал и жадных дуканщиков, торга экономных и привередливых покупателей, препирательств мальчишек, мешающихся под ногами и, конечно же, не умолкающего ни на минуту рёва ослов и верблюдов. С его невообразимыми по содержанию товаров дуканами, где довольно мирно уживаются сахаристые лакомства и цветастые календари, электронные часы с микрокалькулятором и средневековая бронзовая лампа, японский двухкассетник и паранджа, таблетки против курения и сигареты начинённые "травкой". С его несовместимыми мерами веса - от стандартной фунтовой гирьки и электронных весов, до совсем нестандартной груды камней, с помощью которой взвешиваются продукты, материя и даже дрова.

За то короткое время, что машина осторожно двигалась меж моря голов, заполнивших базар, я хотел увидеть всё, что возможно было увидеть, так все здесь было необычно и удивительно. Но больше всего хотелось понять отношение, которое питают к нам афганцы. В глазах многих из них читалось любопытство и страх, хотя кое-кто бросал на нас и ненавидящие взгляды. Только мальчишки сновали вокруг машин, своими криками и красноречивыми жестами выражая неподдельный восторг.

- Шурави, шурави! Цигаретт, цигаретт! - кричали они цепляясь за борта боевых машин.

Раздобрившись, солдаты направо и налево сорили сигаретами, которые тут же исчезали в карманах шустрой ребятни. С криком и шумом поделив сигареты, щедро разбрасываемые с одной машины они бежали к следующей, и всё повторялось сначала.

Вскоре показалась окраина города, и дорога запетляла по просторной долине. Колонна остановилась на широкой и длинной плотно утрамбованной площадке. Это была взлётно-посадочная полоса аэродрома провинциального центра.

- К машине! - скомандовал начальник ММГ и изо всех люков, как горох сыпанули засидевшиеся в машинах бойцы. На пропылённых, уставших лицах солдат и офицеров угадывалась неприкрытая радость от того, что наконец-то окончен такой непродолжительный и такой длинный путь.

Через час после прибытия территория военной базы была разбита на секторы и вскоре, словно по мановению волшебной палочки, среди пустыря возник палаточный городок. Несмотря на усталость без дела не сидел никто. Одни разгружали транспортные машины, другие торопливо рыли окопы - солнце уже склонялось к горизонту, и ещё неизвестно какую встречу приготовили нам боевики, третьи, установив палатки, расстилали внутри брезент, обживали их. Не чурались физического труда и офицеры, и потому дело спорилось.

В темноте мы, в основном, закончили оборонительный рубеж и вовремя. С дальних сопок по лагерю была открыта беспорядочная стрельба. Первыми на неё откликнулись армейцы, прибывшие в долину раньше, и успевшие пристрелять близлежащие сопки, с которых и вёлся огонь. Они начали палить в ответ из всех видов оружия. Вскоре не выдержали и наши посты, без команды поливая из автоматов близлежащие сады и виноградники. С большим трудом удалось утихомирить боевое охранение, для которого огонь моджахедов никакой опасности из-за большой дистанции не представлял. У десантников же стрельба только усилилась, в дело включились гаубицы и танковые пушки. Под этот разноголосый грохот мы и заснули.

<< Глава II - Назад II Далее - Глава IV >>


Опубликовано на сайте c разрешения автора книги "Фарьябский дневник",
страница подготовлена В. Лебедевым, июнь 2012 г.

Боевой путь ММГ «Кайсар» пограничных войск - реальные события афганской войны в одном из подразделений пограничных войск КГБ СССР 1981 - 1992 г.г.





К 95-летию ПВ


Фотогалерея ММГ Кайсар


Файл: kotov-kolonna.jpg
Вес: 88337 байт.
Размер: 800 x 553 px


Рассылка
Подпишитесь на сайт http://mmg-kaisar.ru! Рассылка только при выходе новых статей.
E-mail:


Контакт       Отправить эту статью другу

Контакты   Письмо другу

© http://mmg-kaisar.ru

г. Калининград - 2012-2024, общая редакция и вёрстка: Лебедев В.Г.
Пользовательское соглашение


Яндекс.Метрика