ГЛАВА 8. «Сохранить плацдарм». «Армия для нас - всё».
Генералы помнят, что они солдаты.
Бабрак Кармаль - агент Дауда? Кушка - строго на север.
Документ: (из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по Афганистану):
11 мая 1978 года., № 3805.
Из посольства США в Кабуле.
Госсекретарю, Вашингтон, доложить немедленно.
Конфиденциально.
На № 116319 из госдепа.
1. ...Ожидание "когда осядет пыль" для начала диалога по вопросу помощи может исключить в будущем возможность манёвра в отношениях с новым режимом.
3. Ожидая слишком долго, мы рискуем дать повод правительству Тараки прийти к заключению, что оно лишено экономического выбора кроме полной опоры на Москву и её сателлитов.
Заместитель председателя Бабрак прямо дал мне об этом понять сегодня утром...
9. Короче говоря, мы считаем, что сейчас необходим зондаж с тем, чтобы сохранить здесь в возможно большей степени наш плацдарм...
Из Главы 5 романа "Операцию «Шторм» начать раньше..."
(дополнение к документу)
И мы уверены, что такой жест сохранит для нас право политического выбора...
11. Просим быстрейших указаний. Я уже начал ряд визитов новым министрам, как и другие послы, и если я воздержусь от визитов к министрам... то это будет замечено.
Элиот
20 мая 1978 года. Кабул.
Первой официальной делегацией в Афганистан ЦК решило послать военных, что совпало и с интересами афганцев. Маршал Огарков в это время просматривал кандидатуру начальника управления, в ведении которого находились военные советники. Лучшей возможности проверить возможности кандидатов сыскать было трудно, и он назначил руководителем группы одного из претендентов - генерала Зотова.
Инструктаж провёл предельно кратко:
- Цель вашей поездки, Николай Александрович, посмотреть, что собой представляют вооружённые силы Афганистана. Если попросят - дать рекомендации по их совершенствованию. Жду ваших докладов.
На аэродроме в Кабуле группу встретили Амин и Кадыр.
- Товарищ Тараки знает о вашем приезде, но сейчас очень занят, - после традиционных приветствий сообщил Амин. - Он хотел, чтобы вы побывали в войсках, а потом, при встрече, посоветовали бы что-нибудь.
- А мы за тем и прилетели, - Зотов оглядел свою группу. Мала, конечно, но было бы что смотреть.
Тараки их принял, когда они и в самом деле помотались по частям и гарнизонам.
- Как вам наша армия? - улыбаясь, спросил Тараки и, не дожидаясь ответа, гордо произнёс: - Орлы! Армия сделала революцию, и она для нас - всё. Если у вас в стране диктатура пролетариата, то у нас из-за отсутствия рабочего класса - диктатура армии. И мы хотим, чтобы она по всем параметрам оставалась на высоте. У нас марксистско-ленинская партия, такой же марксистско-ленинской должна стать и армия.
- Товарищ Тараки, ну как же она может быть марксистско-ленинской, если ею управляют муллы, - попытался вернуть к земным армейским проблемам возбуждённого генерального секретаря Зотов.
- А что надо сделать? Как у вас? Мы дадим команду, направим.
- У нас воспитанием солдат, поддержанием их боевого духа занимаются политработники.
- Да? - Тараки задумался, отыскал взглядом министра обороны и сказал: - Надо и нам сделать точно так же, товарищ Кадыр. Я "забибу" себе не нажил, и пока ничего страшного не случилось. - Под улыбки присутствовавших потёр свой лоб Нур Мухаммед Тараки. - Расскажите-ка, как надо создавать институт политработников, чему учить их.
- Товарищ Тараки, это долгая работа, мы лучше составим схемы, таблицы и передадим вашим товарищам военным. Первое и главное - это подобрать хорошего начальника главного политуправления.
- Товарищ Амин, - повернулся Тараки в сторону Хафизуллы Амина. - Надо подобрать хорошего начальника главного политуправления. Завтра сможете его нам представить?
- Смогу, - чуть подумав, утвердительно кивнул Амин. - Я думаю, товарищ Экбаль Вазири справится с этой должностью.
- Давайте назначайте, чтобы он мог познакомиться с советскими товарищами. Армия - это цвет нашей нации, - опять перешёл на любимую тему Тараки. - Запад кричит, что у нас произошёл военный переворот, а мы говорим, что революция, свершившаяся под руководством военных и силами армии...
- Ну что ж, молодцы, - похвалил Огарков, когда вечером Зотов доложил ему о встрече и разговоре с Тараки. - Я думаю, наш Главпур проявит расторопность и группа политработников ещё успеет прилететь в Кабул до вашего отлёта.
28 мая 1978 года. Москва.
Приёмная начальника Главпура с самого утра была заполнена генералами, принадлежность которых к родам и видам войск можно было определить по сувенирам , которые покоились на лакированных корочках поздравительных адресов - танки, самолёты, пограничные столбы, ракеты, опять танки, корабли... Епишев принимал поздравления с семидесятилетием, но, глянув на часы, генерал-майор Заплатин решительно протиснулся к столику порученца.
- Мне назначено на двенадцать.
Порученец сверил время, поднялся, неторопливо и с достоинством скрылся за дверью кабинета Епишева. Генералы, ждавшие приглашений, уныло посмотрели на рабочую тетрадь в руках Заплатина, вздохнули, стали занимать свободные стулья: не успели проскочить и откланяться - теперь жди.
- Пожалуйста, Василий Петрович, генерал армии ждёт Вас, - вышел порученец.
Присутствующие, где-то в глубине души ещё надеявшиеся, что в свой день рождения Епишев не станет заниматься делами, вздохнули ещё более обречённо, начали перечитывать известные, наверное, до последней запятой тексты поздравлений.
Заплатин вошёл в предусмотрительно оставленную открытой дверь. Алексей Алексеевич поднялся из-за стола, уже заставленного "боевой техникой", встретил генерала посреди кабинета.
- Что, не дали мы тебе погулять по Германии? - спросил с улыбкой и пригласил к столу заседаний, тянувшемуся вдоль стены. - Сколько дней пробыл в командировке?
- Два.
- Что ж, мне вот тоже... - кивнул на стол и на дверь в приёмную Епишев, - не дают отдохнуть. А теперь скажи, тебя куда хотели советником послать?
- В Алжир.
- А слышал, что в Афганистане произошла революция?
- Знаю, - расставил более точные акценты генерал.
- Там какие-то фракции в партии, знаешь? - не оставил без внимания поправку Заплатина начальник Главпура.
- По газетам.
- Мы с министром обороны решили послать тебя военным советником к начальнику афганского главпура, которого, кстати, ещё не назначили. Как?
- Я солдат.
- Когда генерал говорит, что он - солдат, это отрадно слышать, тем более от политработника. Но мы и не ожидали от тебя иного ответа. Как там действовать - решай на месте. Вот и всё. Собирайся в дорогу, два дня тебе. Подожди, Пономарёв просил позвонить ему.
Епишев тяжеловато поднялся, прошёл к рабочему столу. Поднял трубку "кремлёвки":
- Борис Николаевич? Отобрали. Беседовать будете?
По согласительному кивку начальника Заплатин понял, что ехать на Старую площадь придётся. Но это хорошо, раз уже свалился ком на голову, надо отряхиваться. Надо как можно больше информации получить здесь, сейчас, в Афганистане кивать придётся только на себя.
Выйдя из кабинета, с улыбкой посмотрел на подхватившихся со своих мест генералов. У кого-то упал, покатившись по красному ковру медальон с Гербом Советского Союза, и все покрепче ухватились за свои подарки и поздравления. Не обращая внимания на откровенную ухмылку Заплатина - был бы на нашем месте, сам был бы такой - как на бога посмотрели на порученца: кому можно?
Василий Петрович выбрался из приёмной, в дверях чуть не столкнувшись с новой группой поздравляющих - судя по форме, речников и авиаторов. Вспомнил, что через два дня день рождения и у жены.
- О-о, наш папа сегодня со службы раньше срока? - неподдельно удивилась жена. Выбежавшая из спальни дочь тоже остановилась, посмотрев на часы. И генерал, наверное, впервые остро почувствовал, насколько мало внимания он уделял семье, если даже приход со службы раньше семи вечера для них - удивление и беспокойство.
- Товарищ генерал, Вы сбежали со службы? - подойдя, лукаво спросила жена, стараясь скрыть этим своё беспокойство.
- В честь маминого дня рождения? - прошептала из-за другого плеча Оля.
Он обнял их.
- День рождения будем встречать в Кабуле.
- Где? - одновременно отстранившись , хором спросили Вика и дочь.
- А вы что, не знаете, что Кабул - это столица Афганистана? Дочь, ты же в школе у меня работаешь. Непонятно...
- Какой Афганистан? А сегодня звонили братья, сестра, обещали приехать...
Василий Петрович так посмотрел на жену, что она окончательно поняла, где будет праздновать день рождения.
- Папочка, а я? С вами? - острожно спросила Оля.
- Нет. Ты останешься. Одна. Всё, времени нет. Начинаем собираться.
30 мая 1978 года. Кабул.
- Экбаль.
- Генерал-майор Заплатин Василий Петрович.
Они пожали руки - начальник афганского главпура и его советник, оглядели друг друга. Экбаль показался худым, немного сутуловатым, но вроде бы живым и бойким. И что особенно понравилось - вполне прилично говорил по-русски. Революция освободила его из даудовской тюрьмы, где он просидел три с половиной года, но тут же призвала в ряды своих защитников. Да Амин и не мог оставить в стороне или даже на отдыхе своего заместителя по военным вопросам.
Когда-то, ещё преподавая математику в школе, он лично принял Экбаля в партию. Отличник, активист. Экбаль имел право выбирать дальнейшее место учёбы, но он пришёл за советом к Амину.
- Если хочешь заработать много денег, то езжай в ФРГ. Если же послужить родине и народу - то в СССР.
- Экбаль выбрал МГУ. И ему, единственному афганскому студенту в Союзе, Амин разрешил не только держать связь с военными членами партии, обучающимися в советских академиях и училищах, но и принимать в НДПА новых кандидатов. С этого момента, собственно, и стал отвечать вместе с Амином перед ЦК за военные вопросы. И когда потребовался начальник главного политуправления, другой кандидатуры у Амина не возникло.
- Ну что, будем работать, товарищ Экбаль?
- Будем. А сейчас пойдёмте, я провожу - отдохнёте с дороги.
- Товарищ Экбаль, я не о завтрашнем - о сегодняшнем дне говорю. Что у Вас по плану?
- Отбираем офицеров в политработники. Каждый полк присылает своих кандидатов, мы их рассматриваем. Товарищ Тараки сказал, чтобы было всё, как у вас в армии.
- Как у нас не надо. Я уже сказал товарищу Тараки, что у нас свои особенности, у вас - свои, у нас всё-таки шестьдесят три года прошло после революции, у вас - всего - месяц. Давайте учитывать с самого начала и эту разницу, и специфику наших стран.
- Хорошо, товарищ генерал, - согласился Экбаль.
- Тогда давайте приглашать людей.
Однако уже после второй беседы с кандидатами в политработники Заплатин спросил Экбаля:
- Что это Вы переправляете их всех ко мне? Вы должны отбирать людей, потому что Вам с ними работать. Как Вы им представляетесь?
- Да, Вы - начальник главного политического управления народных вооружённых сил Афганистана, товарищ Экбаль. И попрошу держаться как начальник главпура, а не как переводчик. Извините за резкость, но так начинать свою службу нельзя.
- Хорошо, товарищ генерал, - смутившись, опустил голову Экбаль.
Однако через некоторое время Василий Петрович вновь остановил приём:
- А почему на политработу рекомендуются одни халькисты? А где представители "Парчам"?
Теперь пришло время Экбалю посмотреть на своего советника с недоумением:
- Так политработниками должны стать лучшие люди.
Недоумение вновь "перепрыгнуло" к Заплатину: в партии и в армии уже произошло разделение на лучших и худших? Борис Николаевич Пономарёв как раз просил на беседе в ЦК, чтобы всячески удерживать партию от раскола. А она, выходит, уже размежевалась даже в таком вопросе, как назначение политработников.
- Но ведь Бабрак Кармаль тоже парчамист, а тем не менее занимает второй пост в партии.
- Бабраку не доверяют ни товарищ Тараки, ни товарищ Амин, не доверял ему и товарищ Хайдар, наш лучший партиец. Мы все тоже считаем, что Кармаль был агентом Дауда.
- Вот как?.. - Разговор вклинивался в самые болевые точки отношений в партии, но Василий Петрович не стал прерывать Экбаля. Хотя и чувствовал, что это напоминает перетряхивание чужого белья. Однако, не перетряхнув, можно остаться слепым котёнком, не знающим, что творится и что может случиться у него под носом. Ради этого ли он сюда ехал? - У вас есть доказательства?
Экбаль немного посомневался, стоит ли развивать эту тему дальше, но что-то, видимо, в генерале Заплатине вызвало его расположение, и он решился:
- Перед революцией Бабрак Кармаль завёл разговор с Амином. "Если Дауд нападёт на нас, сможем ли мы ответить?" - спросил он. Доступа к армейским партийным структурам у Бабрака не было, и он не знал, каковы наши истинные силы. Товарищ Амин не стал раскрывать карты, у нас вообще не положено в партии интересоваться этими вопросами, и ответил, что обороняться мы не сможем. И именно поэтому Дауд ударил не по армии, а по руководству партии, арестовал его. И просчитался...
- Спасибо за информацию, - на этот раз остановил разговор Заплатин.
Итак, картина ясна. Если руководство "Хальк" считает лидера "Парчам" предателем, ни о каком сотрудничестве двух фракций говорить не приходится. По крайней мере, в обозримом будущем. "Извините, Борис Николаевич, но я приехал слишком поздно, чтобы выполнить Вашу просьбу", - мысленно обратился Заплатин к Пономарёву.
В дверь постучали, вошёл офицер. Посмотрев на Экбаля и Заплатина, выбрал последнего и обратился к нему:
- Товарищ генерал, политработники танковой бригады...
- У вас есть начальник главпура, докладывайте ему, - остановил его Заплатин.
НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ. В январе 1980 года, после прихода к власти Бабрака Кармаля, Экбаля обвинят в пособничестве американскому империализму. В качестве главного довода будет выдвинут тезис: в НДПА его принял Амин, и долгие годы они работали вместе.
10 лет тюрьмы, из них 6 - без каких-либо известий о семье и свиданий с близкими. И лишь незадолго до освобождения ему предоставили возможность иногда встречаться с родными, проводить некоторое время с женой.
В конце 1990 года президент Афганистана Наджибулла распорядится выпустить из Пули-Чархи 17 халькистов, работавших при Амине, примет их у себя.
Экбаль при первой же возможности (вызов сделает родственник, работавший в то время в Посльстве Афганистана в СССР) приедет в Москву. В Ташкентском аэропорту, дожидаясь дозаправки самолёта, увидит прилетевшую следующим рейсом жену Амина. У них будет две минуты времени, и она сообщит, что младший сын её учится в Ростове, дочери - в Киеве, едет к ним в гости.
Первым, кому позвонит Экбаль, будет Василий Петрович Заплатин.
Из Главы 5 романа "Операцию «Шторм» начать раньше..." (дополнение)
– Я знал, что мы встретимся, – обнимая бывшего подсоветного, скажет генерал. И, верный себе, поправится: – Я хотел верить, что встретимся.
В Москве в те предновогодние дни 1990 года было слякотно, но Экбаль, еще более похудевший, ссутулившийся, отрастивший усы, ставший менее живым и жизнерадостным, в том же самом пальтишке и свитере, в которых ходил и до ареста, посетит не только всех товарищей по службе и учёбе в МГУ, но и обойдёт все места, памятные по студенческой поре. А после этого засобирается обратно в Кабул.
Начало июня 1978 года. Москва - Кабул.
Вслед за политработниками в Афганистан в начале месяца срочно вылетела ещё одна группа - теперь уже советники для командиров полков и дивизий. Собирали её спешно, и большей частью в неё попали офицеры, которые и не помышляли об этом поприще. Просто в этот момент их личные дела оказались под рукой у кадровиков - кого-то куда-то перемещали, выдвигали, назначали: благодать, документы проверены, и дел-то всего - заполнить одну графу: "Кем назначается".
- Станислав Яковлевич, а что, если вместо должности в Генеральном штабе мы предложим Вам место советника в Афганистане? - сказали, например, полковнику Катичеву.
Тот прикинул: в штабе - двести дней в году в командировках, советник - на два года. Но в первом случае - ездить, а во втором - сидеть...
- Давай, соглашайся, - продолжали уговаривать знакомые в кадрах. - В странах, где произошли революции, минимум два года после этого спокойно, пока не разберутся, кто за кого и кто чего кому должен. Как раз на твой срок. Ну?
Приблизительно так же отобрали и остальных. Переодели во всё иноземное - почему-то советник, выезжающий за рубеж, обязан до последней нитки быть одетым в "маде ин не наше", прочли лекцию, и - здравствуй, Восток. Приехали добры молодцы не постигать твои тайны и твой народ, а сразу советовать. Ох сколько копий сломано, сколько возможностей упущено, сколько авторитета подорвано и дров наломано из-за таких кавалерийских атак из года в год!
Ни словом единым не попрекаются здесь сами советники: как правило, это были и есть трудяги-работяги, прекрасно знающие, как строить стрельбища, как водить в наступление полки и бригады, ремонтировать технику, но совершенно не наученные хотя бы оглядываться, хоть чуть-чуть прогнозировать события с учётом обстановки в мире, находить связь между законами Востока и воинскими уставами. Да господи, советник - это такая же профессия, которой надо учиться, и роль Генштаба здесь, конечно, заключается не в том, чтобы подобрать людей и костюмы для них. Пока не будет серьёзной школы с серьёзным обучением, у нас не наметится и серьёзных успехов в этой области. Личные качества советника - это, конечно, многое, но не всё. Далеко не всё.
Только все мы умны, конечно, задним числом. Тем более что в Кабуле группу встретили хорошо и уже целых три дня - против одного московского - вновь читали лекции по Афганистану. И профессора не профессора, но доценты с кандидатами, как минимум, должны были разлететься по всей республике в свои подсоветные части.
- Катичеву повезло, в Герат попал. С его ростом оттуда можно и Кушку увидеть, - пустил кто-то по кругу шутку, и каждый, прощаясь, просил Станислава Яковлевича поклониться родной земле.
Встречал полковника в Герате назначенный туда чуть ранее советником в пехотный полк майор Бесфамильный. С аэродрома провёз своего начальника по городу, завёл в несколько дуканов. Как ни давили обилие товаров и местная экзотика, но Катичев не позволил себе забыть, кто он и где находится. И в одном магазине, почувствовав на себе взгляд, резко обернулся. Старик, сидевший на нарах за швейной машинкой, опустил голову, торопливо принялся прострачивать дублёнку.
- В дуканах всё есть, - попытался отвлечь полковника от неприятного ощущения Бесфамильный, тоже заметивший взгляд старика-дуканщика. - А чего нет, закажи - завтра будет.
- Ладно, поехали в дивизию, - прекратил экскурсию Катичев.
Садясь в "уазик", оглянулся из-за плеча на дукан. Вновь показалось, что из тёмной глубины магазинчика за ним следят глаза старика. Чтобы проверить себя, посмотрел на майора. Тот беззаботно грыз галету, и Станислав Яковлевич немного успокоился: излишняя подозрительность тоже ни к чему.
- Где Кушка-то, в какой стороне? - вспомнил наказы сотоварищей.
- Строго на север, - выставил Бесфамильный ладонь прямо перед собой.
Нет, не видать было Катичеву родной земли даже с его ростом. Как, впрочем, не увидел он и местного врача, наблюдавшего за машиной из соседнего дукана.