Можем ли мы оставить Афганистан в таком положении и,
с другой стороны, переменится ли оно, и успокоится ли страна? Никогда, по
крайней мере, мы до этого не доживём. Не могу сказать Вам как ненавидит нас
народ, всякий, кто убьет европейца, считается святым... Мы не можем, не
должны здесь оставаться. Мы должны возвратиться, хотя бы с уроном нашей чести...
Из письма молодого британского офицера на родину, август 1840 года, Кандагар
Шестая глава книги Виктора Носатова "Фарьябский дневник (Дни и ночи афгана) рассказывает об одном из эпизодов в работе советников ХАД в Афганистане. В главе рассказано об оперативном совещании, состоявшемся в провинциальном отделе ХАД в Меймене. Обсуждались планы по разобщению бандформирований в провинции, а также о планировании войсковой операции в самом отдалённом улусвольстве провинции Кайсаре.
Операция состоялась в апреле 1982 года, а на бумаге план её был разработан ещё в конце 1981 года. В связи с полученными данными об утечке информации сотрудниками ХАДа и советниками операция была перенесена на апрель - время, которое никому не было известно. Взятие Кайсара и формирование органов народной власти в улусвали прошло успешно, что лишний раз подтверждает хорошо исполненую профессиональную работу органов безопасности Афганистана.
Виктор Носатов, 2005 г., посвящается 16-летию вывода ОКСВА из ДРА
Фарьябский дневник (Дни и ночи афгана)
Глава VI.
Из дневника Феликса Абдуловича Ганиева, в 1981 - 83 г.г.
подполковника, советника провинциального отдела ХАД
В 1981 году, обстановка в провинции Фарьяб характеризовалась дальнейшей активизацией деятельности вооруженных формирований боевиков. Нападения из-за угла, грабежи местного населения, минирование дорог, все эти диверсии, порождали в Меймене и окрестностях страх, неверие в возможность властей что-то изменить в лучшую сторону. Только с прибытием в провинцию батальона десантников под командованием майора Керимбаева и пограничников под командованием подполковника Николая Николаевича Нестерова и майора Александра Калинина, диверсионная активность моджахедов начала стихать. Перед местным руководством, аппаратом советников и военными стала задача скоординировать свою деятельность, и в дальнейшем, для большей эффективности проводить операции по блокированию и уничтожению боевиков, действовать совместными силами. Но всё это не так-то просто было осуществить.
20 января 1982 года. Провинциальный отдел ХАД. В кабинете начальника ХАД Абдула Кави - я и руководитель подразделения по борьбе с бандитизмом Худжаин.
- За последнее время резко активизировалась деятельность неприятельской агентуры, - с ходу начал Абдул Кави, - уже в нынешнем году мы потеряли троих своих лучших агентов. Каковы же причины этих провалов? Я вижу две. Или в нашей среде появился предатель, или наши люди пострадали из-за недостаточного опыта оперативной работы. Третьего не дано...
- Среди наших сотрудников предателей быть не может, - уверенно сказал Худжаин. Они же все на виду. И, кроме того, потери понесли разные подразделения, никак не связанные друг с другом. Больше того, среди пропавших, как вы знаете, и мой агент, которого я вербовал самолично. Он в течение года поставлял достоверную, неоднократно проверенную информацию из самых, что ни на есть нашпигованных душманскими отрядами мест. Я считаю, что мой агент, человек опытный, и раскрыть его могли только случайно...
- Не верю я в случайности, - хоть режь меня на куски, не верю! - прервал подчинённого начальник ХАД. - Ведь проверка фактов прошлогодних провалов, ещё раз показала нам, что большую часть своих людей мы теряем из-за слабой подготовки и неопытности в оперативной работе. А противник этим пользуется. С чем, по-вашему, связана активизация деятельности душманских разведчиков, в последнее время?
- Прежде всего, с появлением в провинции резидента партии "Исламское движение Афганистана" Абдусалома, которому удалось за полгода несколько скоординировать деятельность нескольких крупных формирований моджахедов. За этот небольшой промежуток времени он смог сделать то, чего мы не можем осуществить вот уже почти год - координацию работы всех силовых и правоохранительных структур в провинции. И вот результат! - озабоченный создавшейся обстановкой, включился в разговор я.
- Вы же знаете, уважаемый Феликс Абдуллович, что мы уже неоднократно обращались в Кабул с просьбой о помощи в решении этого, давно наболевшего, вопроса...
- И что?
- Обещали прислать кого-нибудь из ЦК НДПА. Надо подождать.
- Нет ничего хуже, чем ждать, да догонять, - сказал я. Но, поняв, что до собеседников мои слова не дошли, добавил:
- Это поговорка у нас такая есть, - и начал на примерах объяснять её суть.
Еще минуту назад, застывшие, несколько недовольные критикой, лица афганцев потеплели, в глазах появился дружеский, добрый огонёк. Видя, что напряжение несколько снято, я продолжал гнуть свою линию.
- А, что если, не дожидаясь указки сверху, мы соберёмся и обсудим вопросы координации нашей деятельности уже в ближайшее время?
- Хорошо бы, конечно, но мне кажется ни начальник царандоя, ни командир полка на это без команды сверху не согласятся, - с сомнением в голосе сказал Абдул Кави.
- Без разрешения начальства, также как и без благословения Аллаха, важные дела начинать нельзя, - поддержал начальника ХАД Худжаин.
- Значит будем ждать пока моджахеды объединятся? - упорствовал я, - ведь только своими силами мы не сможем этому помешать. Ни для кого не секрет, что даже Мавлави Кара, поддался на уговоры Абдусалома, и готов стать под его руку. Что уж говорить о более мелких формированиях моджахедов. Не пройдет и полгода, как вся наша многолетняя работа по разобщению полевых командиров пойдет собаке под хвост.
Выслушав мою продолжительную тираду до конца, афганцы согласно закивали головами.
- Вы правы Феликс Абдуллович! В ваших словах не только правота, но боль за наше общее дело, - подытожил сказанное начальник ХАД. - Поэтому мы должны приложить все усилия, для того, чтобы договориться между собой, не ожидая команды сверху...
- Хотя бы сделать какую-то попытку в этом направлении, - согласился я.
- Я сегодня же переговорю об этом с руководством провинции, - сказал Абдул Кави.
С нашими советниками, а также с командованием пограничников и военных предложил переговорить я.
- Спасибо, Феликс Абдуллович! Я знал, что мы всегда можем найти общий язык, даже в самой сложной ситуации, - сказал начальник ХАД. - А теперь перейдем к текущим вопросам, - сразу же, без всякой паузы продолжил он:
- Я бы хотел обсудить с вами подготовленную оперативным отделом сводку, перед тем, как отправлять её в Кабул.
"За последнее время в провинции Фарьяб резко активизировали свои действия боевики "Исламского движение Афганистана". Отрабатывая деньги своих заграничных покровителей, полевые командиры участили нападения на военные колонны Афганской народной армии и подразделений Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в ДРА. По заявлению Керкинского погранкомиссара на участке пограничного отряда продолжались обстрелы пограничных нарядов, попытки проникновения вооруженных банд и контрабандистов не территорию Советского Союза.
В целях ослабления и дальнейшего предотвращения боевых действий со стороны боевиков "Исламского движения Афганистана" необходимо усилить подразделение царандоя и ХАД, дислоцирующие в Меймене и Андхое, за счет армейских формирований и групп защиты революции. Необходимо активизировать оперативно-розыскную деятельность по выявлению баз и ярых сторонников "Исламского движения Афганистана" (ИДА) и во взаимодействии с частями и подразделениями ОКСВ в ДРА, дислоцирующихся на территории провинции Фарьяб, подавить и уничтожить вражеские шайки и формирования бандитов"...
Я предложил добавить в сводку пункт о необходимости скорейшей координации деятельности афганских силовых и правоохранительных органов с подразделениями ОКСВ и пограничников, дислоцирующихся в провинции...
Абдул Кави согласился, добавив при этом:
- Пока руководство будет знакомиться с этой сводкой, и принимать необходимые меры, мы, дай бог, сами обо всём договоримся. И если случится, что-нибудь непредвиденное, всегда сможем этой нашей сводкой прикрыться, - глаза начальника ХАД хитро блеснули.
Солнце, медленно забравшись на вершину небосклона, явно с разведывательными целями, забросило в сумрачный и промозглый кабинет Абдула Кави свой яркий, игривый луч. Сначала он не торопясь прошёлся по незашторенной карте, изучая оперативную обстановку, нанесённую накануне совещания начопером, потом, соскочив на пол, задержался у всегда готового к походу чемоданчика хозяина кабинета. Отразившись от хромированного замка чемоданчика, он чуть было не ослепил задумавшегося о чем-то Худжаина. Тот встрепенулся, схватил со стола лежащую на краю тетрадь и быстро ею прикрылся. Но луч, быстро перебравшись за стол, уже штудировал срочную телеграмму, которую только что помощник положил перед начальником ХАД.
Не обращая никакого внимания на заигрывание солнечного зайчика, Абдул Кави озабоченно вчитывался в текст. Лицо его, только, что спокойное и умиротворенное, вдруг резко преобразилось, потемнело, резко обозначились скулы и тонкий нос. Закончив читать он тяжело встал и ни на кого не глядя, глухо произнёс:
- Аналитики из Кабула, утверждают, что в аппаратах губернатора и секретаря провинциального комитета НДПА, завелись предатели. Есть подозрение, что работают они на Мавлави Кара. Во всяком случае, информация о деятельности губернатора Пайкора и секретаря Альборса, а также об операциях, планируемых нами совместно с силовиками, периодически поступает в Пакистан через людей Мавлави. Одного из них наши пограничники задержали накануне. И что самое интересное, в записке, которую хотел тайно переправить за границу один из верных нукеров Мавлави, содержался наш, согласованный со всеми заинтересованными структурами, план очередной операции по блокированию и уничтожению боевиков в районе Кайсара.
- Но об этом же, кроме нас, провинциального руководства, командира полка и начальника царандоя никто больше знать не мог, - многозначительно покачал головой Худжаин.
- Это лишний раз доказывает то, что мы ещё недостаточно хорошо работаем, - сделал я нелицеприятный для присутствующих вывод.
- И вновь Вы, уважаемый Феликс Абдуллович, правы, - неожиданно быстро согласился Абдул Кави. - Деятельность контрразведывательного аппарата необходимо подтянуть! - добавил он твёрдо. - Вот только где людей для этой, достаточно тонкой и в то же время, неброской, кропотливой работы, взять? Все хотят с оружием в руках отстаивать завоевание революции. И никому не охота с риском для жизни, в полной безвестности копаться в грязи, по крупицам выуживая необходимую информацию...
- А что будем делать с намеченной операцией? - спросил я. - Конечно, её можно отменить, но я бы не стал торопиться.
- А у Вас есть другое предложение? - заинтересованно спросил Абдул Кави.
- Да! Я предлагаю операцию не отменять, а лишь немножко изменить её по времени. Подкорректировать в соответствии с тем, что собираются предпринять против нас душманы. Для этого необходимо задействовать наших агентов, работающих в стане Мавлави Кара...
- Лучше одного, - неожиданно предложил Худжаин. - Я поставлю эту нелёгкую задачу своему человеку. Он простой дехканин, но его младший брат в свите самого Мавлави. Я старался раньше времени не использовать возможности этого агента, держал на самый ответственный случай. Видно сегодня такой случай наступил.
- Я согласен, - удовлетворённо произнёс Абдул Кави, - Заодно пусть, по возможности, разузнает об агентах Мавлави, орудующих в Меймене. Давно пора с ними покончить!
Прошла напряжённая, богатая на события неделя. Первые, совместно с афганскими подразделениями операции провели армейцы и пограничники. Конечно, результаты рейдов могли быть и получше, но, произошла утечка информации, и боевиков в блокированном кишлаке не оказалось.
После разбора полётов, по инициативе советников и руководителей отдельных подразделений и оперативных групп, было проведено координационное совещание всех правоохранительных и силовых структур дислоцированных в городе Меймене и его окрестностях. Договорились организовать постоянное войсковое и оперативное взаимодействие, как при проведении операций, так и в повседневной жизни. Это было особенно важно в связи с тем, что боевики нападали не только на военные колонны, но и на места компактного проживания советников, одна часть которых жила в одноэтажном здании, прозванном для хохмы "Отелем - пять звёздочек", другая - в так называемом "Банке". Хоть и охранялись эти "гостиницы" советскими бойцами и подразделением царандоя, а на подоконниках лежали мешки с песком, все эти сооружения не годились для продолжительной обороны. Для того, чтобы обеспечить безопасность советников от внезапных нападений душманов, был разработан план взаимодействия и связи. В зависимости от места нападения, по условному сигналу, на помощь советникам выезжало подразделение пограничников, или армейцев.
Добытая к этому времени информация из стана Мавлави Кара, обнадёживала. На совещании, которое проводил лично Абдусалом, и на котором, кроме Мавлави, присутствовало с десяток полевых командиров, ставших под знамя "Исламского движения Афганистана". По сути дела, все эти люди, ранее воевавшие против новой власти поодиночке, впервые собрались вместе. Они полностью поддержали предложение Мавлави совместными силами зажать колонну афганских и советских войск в районе так называемой "Долины смерти", и там, не дав им выскользнуть в сторону Кайсара, полностью уничтожить.
О "Долине смерти" мне уже приходилось слышать от Худжаина, которому, было поручено разобраться в разыгравшейся там несколько лет назад трагедии. В этой ограниченной горами подковообразной долине группа повстанцев огнём в упор разогнала целый полк правительственных войск. А дело было так. После свержения Амина, когда к власти пришёл Бабрак Кармаль, в партком провинциального центра пришло известие о том, что жители горного кишлака Кайсар отказываются подчиняться новой власти, не платят налогов и не посылают новобранцев для службы в армии. Все попытки подчинить смутьянов мирным путём ни к чему не привели. Партийцев, направленных на переговоры селяне по шариатскому обычаю забили до смерти камнями, как вероотступников. Тогда было решено направить в Кайсар на усмирение регулярную часть. Командир полка, получив приказ, передоверил его решение своим заместителям, между которыми никогда согласия не было. Те, не предприняв даже самых элементарных мер предосторожности, повели батальоны в горы.
Заранее узнав об этом, боевики хорошенько приготовились к встрече незваных гостей. Когда полк полностью втянулся в узкую, подковообразную долину из пулемётов, автоматов и винтовок был открыт кинжальный огонь. Предварительно из гранатомётов были подбиты передняя и замыкающая машины. Движение застопорилось. Сорбозы выпрыгивали из машин и в беспорядке, бросая снаряжение и оружие, метались между сопок, натыкаясь на плотный огонь. Сотни солдат были убиты и ранены в этой неравной схватке. В бою была уничтожена почти вся техника. Так, по беспечности своих командиров полк был наполовину уничтожен, оставшиеся в живых разбежались.
Помня об этом, мы долго обдумывали с Абдул Кави, план предстоящей операции. Операция состояла из двух частей. О её первой части знали все командиры афганских подразделений, задействованные в рейде на Кайсар. В этой части всё оставалось так, как было запланировано. О второй части операции знал только ограниченный круг лиц, которым мы доверяли полностью. Согласно этому плану, ночью, накануне предстоящей операции, которая должна была начаться ранним утром, подразделение афганской армии, усиленное отрядом "защиты революции" и ХАДовцами, должно было к полуночи добраться до "Долины смерти" и закрепиться на господствующей над долиной сопке. По прибытию к месту предстоящей засады душманов (по плану Мавлави они должны были подойти туда с рассветом), во взаимодействии с вертолётами и десантом, которые в готовности должны были ожидать сигнал Худжаина, афганцы должны были блокировать и уничтожить совместные силы боевиков, раз и навсегда заказав им объединяться. В случае упорного сопротивления моджахедов, разгром должны были завершить силы, которые шли колонной в Кайсар.
Казалось бы, всё в этой операции было учтено, но, несмотря на это, меня точил червь сомнения. Полностью ли достоверны сведения, представленные агентом Худжаина? Прибудут ли своевременно и скрытно на место афганцы? Не произойдёт ли утечки информации? Ведь тогда на карту будут поставлены сотни человеческих жизней. Я сказал об этом Абдулу Кави. Тот, на минутку задумавшись, уверенно сказал:
- Я уверен в своих людях. Они готовы ради победы революции на смерть и меня никогда не подведут. Ну а если что-то пойдёт не по плану, то, ничего уже не поделаешь. Решение принято. Теперь все в руках Аллаха. Ты не беспокойся о воинах, афганские женщины нарожают ещё больше солдат...
Это были последние слова, которые я услышал от начальника провинциального отдела ХАД Абдула Кави. Попрощавшись с ним, я ушёл, чтобы подготовиться к предстоящей операции. Далеко за полночь меня разбудил посыльный, офицер ХАДа, который глухим, дрожащим голосом, сказал:
- Рафик Абдул Кави убит!
Через несколько минут я уже был на месте разыгравшейся ночью трагедии. УАЗик начальника ХАД был буквально изрешечён пулями. Абдул Кави и его верный водитель даже не успели вытащить для защиты оружие.
Подошел Худжаин, отвёл меня в сторону.
- Пропал командир комендантского взвода, - растерянно сказал офицер.
- А он знал о второй части плана операции?
- Слава богу, нет! Что будем дальше делать? Может быть отменим операцию?
- Нет! Пусть всё остается в силе.
- Мы ответим на это бандитское нападение - полным уничтожением банды! - уверенно сказал Худжаин и, отдав последние распоряжения своему заместителю, пошел проверять готовность колонны к выходу.
Много позже операции, задуманной начальником провинциального отдела ХАД, и с блеском осуществленной его товарищами, я узнал, что Абдула Кави предал и расстрелял из-за угла офицер, который руководил охраной здания провинциального отдела ХАД. Оказалось, что он был младшим братом одного из подручных полевого командира, перед которым Абдусалом поставил задачу обезглавить провинциальную службу безопасности. Несмотря на то, что предатель, безоговорочно выполнивший волю старшего брата, подвергался всесторонней проверке, о его контактах с душманами никто не догадывался. За исключением, может быть самого Абдула Кави, который на доведение решения о предстоящей операции пригласил к себе в кабинет всех руководителей подразделений ХАД, за исключением коменданта. Вполне возможно, что это подозрение и стоило ему жизни.
Как это не удивительно, но здесь, в обоих случаях сработал, так называемый феномен старшего брата, согласно которому младшие братья в семье, по адату должны беспрекословно повиноваться старшему. Конечно, если иметь в виду ведение хозяйства, то тут заповеди афганского домостроя полностью выполняют свою главную миссию, дать крестьянской семье выжить в самых неблагоприятных условиях. Ведь старший сын, наследуя землю, не позволяет её дробить между остальными братьями и тем самым препятствует полному обнищанию семьи. Как тут не вспомнишь классиков о том, что война - это продолжение экономики иными средствами. Правда, особенно на гражданской войне, все межсемейные и межклановые проблемы обостряются до предела, за которым, только горе и смерть.
Потом ещё было много больших и маленьких операций, где проливалась кровь не только афганцев, но и советских солдат и офицеров, но эта, нежданная трагедия запомнилась мне на всю жизнь...