В.И. Носатов "Фариабский дневник" глава 22

Глава 22 "Фарьябского дневника" раскрывает о случайной истории, которая помогла советнику по работе с молодёжью Афганистана Некрасову В.М. доставить в Меймене десяток кинофильмов вместе с кинопередвижкой и киномехаником.

Для многих афганцев кино было невиданным, неслыханным зрелищем. И это накладывало свой отпечаток на работу киногруппы. Её, на удивление, никто не трогал, даже в отдалённых кишлаках, находившихся под контролем боевиков. Так как особого транспортного сообщения с Кабулом не было, то кинопередвижка застряла в Меймене надолго, а Некрасов повесил на себя добровольно взятую в столице трудовую повинность: организовывать и показывать кино афганцам.

Смотрели эти фильмы с удовольствием и в 1 ММГ "Меймене", несмотря на то, что многие фильмы были на узбекском языке или других языках Афганистана.

Фарьябский дневник
(Дни и ночи Афгана)

Глава XXII.

27 марта 1983 года. Провинция Фарьяб. Пригород Меймене.

Командование Оперативной группы Среднеазиатского пограничного округа в Афганистане поставило задачу: из состава нашей ММГ выделить группу численностью до усиленной заставы, для участия в широкомасштабной операции возмездия. За неделю до этого боевики осуществили нападение на советскую пограничную заставу, в результате чего несколько человек погибло.

Старшим группы начальник ММГ майор Калинин назначил майора Хорькова, меня его заместителем. За предстоящий день необходимо было подготовиться к вылету на боевое задание, осмотреть оружие, пополнить боеприпасы, запастись продовольствием и водой по принципу - направляют на неделю - запасайся на месяц!

Впервые мы брали на операцию необстрелянное пополнение, которое прибыло на смену уже отслуживших свой афганский минимум солдат и офицеров. По уже давно заведенной традиции на серьёзный боевой выход из новичков взяли только добровольцев, закрепили за каждым опытного бойца, проинструктировали.

Накануне операции, командование мотоманевренной группы решило сделать для нас небольшой сюрприз. Из Меймене прибыла кинопередвижка с целым набором индийских и советских фильмов. Вместе с тремя афганцами, которые обслуживали кинопередвижку, в гости к нам приехал и советник провинциальной молодежной организации (ДОМА) Вячеслав Некрасов. Он уже не раз бывал у нас в гостях, и потому мы были особенно рады, что и на этот раз он прибыл не с пустыми руками. Что и говорить, ведь фильмы из Союза доставляли нам не часто. То операции, то погода не позволяет. Так, что порой приходилось смотреть одно и то же кино много раз. А тут сразу десять новых фильмов и среди них самые наши любимые: "Белое солнце пустыни" и "Отец солдата". И не важно было, что советские фильмы дублированные, и все герои там разговаривали, приказывали, клялись, произносили слова любви и дружбы на узбекском языке. Это делало просмотр картин ни с чем не сравнимым, непредсказуемым зрелищем.

Солдаты и офицеры, которым назавтра предстоял многочасовой перелет над контролируемой душманами территорией, а в дальнейшем и непосредственное участие в операции возмездия, отрешившись от забот и треволнений, с упоением смотрели фильмы, смеялись, поддерживали героев, зачастую нелестными репликами. Больше всего было смеху в одном довольно коротком, но очень насыщенном эпизоде из фильма "Отец солдата". Там, уже почти в конце картины, бесноватый Геббельс, прибывший в подземный бункер на аудиенцию к Гитлеру, вытянув в фашистском приветствии руку, выкрикивает "Салям алейкюм!", на что Гитлер, без всякого берлинского акцента, спокойно, словно так и должно быть, отвечает "Салям!". После окончания фильма, по просьбе зрителей, киномеханик повторял этот эпизод еще несколько раз. И каждый раз окрестности лагеря оглашал безудержный смех...

Ещё, когда кинопередвижка только, только приноравливаясь к походным условиям жизни, медленно заползала в наш походный кинотеатр, расположенный, для большей безопасности, в неглубоком котловане, я заметил, что родное, лобовое стекло "таблетки" отсутствует, а вместо него прилажен, исчёрканный ручкой, явно со стола какого-нибудь начальника, кусок плексигласа.

- Наверное, лобовое попадание осколка или пули? - спросил я у Славы.

- Да нет, - спокойно произнёс он, - просто в стекло попал камешек с взлетающего самолёта.

- Где ты нашел самолет-то, ведь у нас здесь уже несколько месяцев ни один не приземлялся, и тем более не взлетал...

И тогда Некрасов рассказал мне историю появления, в этой, расположенной в тысяче километров от центра, забытой богом провинции, кинопередвижки.

Все началось с того, что однажды, во время проведения очередного мероприятия с молодежью Меймене, к секретарю провинциального комитета ДОМА обратились несколько активистов из бригады общественного порядка (прототип наших ДНД), которые откровенно признались, что вместо продолжительных речей о Советском Союзе, с удовольствием бы посмотрели фильмы об этой сказочной стране.

Вячеслав сразу же загорелся этой идеей, и с комсомольским энтузиазмом начал её раскручивать. Первым делом вместе с секретарём провинциального молодёжного комитета он осмотрел единственный в городе кинотеатр. Казалось, всё было там в целости и сохранности. Однако, как утверждал сторож, кино здесь не крутили уже больше года. Почему, никто, кроме киномеханика не знает. Через несколько дней киномеханика нашли. Тот искренне посочувствовал советнику Некрасову, уверив его в том, что без специальных углей, импортная аппаратура работать не будет. Но не таков был Некрасов, чтобы отступиться от своего. В конце - концов, он уговорил зампотеха нашей мотоманевренной группы капитана Рукосуева, поискать похожие по параметрам угли в Союзе. А пока суть, да дело, вызвали Некрасова в Кабул, по молодёжным делам. Заслушали обстоятельный отчёт. За что-то похвалили. За что-то пожурили. В чем-то обещали помочь. В общем обычная текучка. Он собрался, было уже улетать обратно, когда на одной из кабульских улочек, на глаза ему попалась большая, красочная вывеска: "Афганфильм". Некрасов, еще ничего и не помышляя, зашёл в двухэтажное здание этой необычной организации. Зашел просто так, чтобы поинтересоваться, чем же там люди занимаются. Познакомился с хорошими людьми. Оказалось, что они занимались не съёмками фильмов, а их распространением. Фильмы, имеющиеся в "Афганфильме" были двух категорий: недублированые индийские и дублированные на языки афганских народностей, советские. И тогда у Некрасова мелькнула мысль, а что если взять здесь с десяток фильмов и самостоятельно доставить их в Меймене. Но отдадут ли их ему? Узнав, что он советник провинциального комитета ДОМА, начальник, на удивление, сразу же согласился. Проходя в склад, чтобы выбрать нужные фильмы, Некрасов заприметил во дворе несколько новеньких кинопередвижек. И тогда у него мелькнула ещё более шальная мысль. Сколько времени будут продолжаться поиски специальных углей для киноаппаратов, без дела стоящих в кинотеатре Меймене, неизвестно. А эти, передвижные кинотеатры стоят здесь без дела, завлекающе поблескивая своими полированными боками. Воодушевлённый этой мыслью, он возвратился к начальнику "Афганфильма", и с ходу огорошил его своей новой просьбой. На удивление Некрасова тот лишь спросил:

- А как вы будете переправлять машину в Меймене?

Ещё там, во дворе Некрасов вспомнил вдруг о недавнем разговоре с командиром роты аэродромной охраны из Меймене, о том, что в ближайшее время, за оставшимся имуществом роты, которая передислоцировалась в другое место, из Кундуза, будут направлены два большегрузных транспортных вертолёта МИ-26.

Он поведал об этом начальнику "Афганфильма", и тот, ни слова не говоря, тут же приказал своим сотрудникам оформить необходимые документы. Так Некрасов сам себе надел хомут, который потом долго не мог снять. Но это было потом. А пока, окрылённый своей лёгкой победой, он кинулся за поддержкой к военным советникам, с которыми уже успел познакомиться и, которые, на себе испытали его неудержимый комсомольский напор. Узнав, что молодёжному советнику нужен всего-навсего транспортный самолёт до Кундуза и разрешение на доставку кинопередвижки из Кундуза в Меймене, они искренне поддержали своего собрата, и чтобы он больше не задерживался в Кабуле, быстро договорившись обо всем с авиационным начальством.

На следующий день Некрасов и три афганца, закреплённых за кинопередвижкой, стояли в ожидании АН-12 в Кабульском аэропорту. При погрузке в самолёт, "таблетка" немного не вписалась в грузовой салон и оставила приметную вмятину, с которой тот летает, наверное, и по сей день.

В Кундуз прибыли благополучно. Устроились на окраине аэропорта. Командир авиационного полка, которого Некрасов навестил по прибытию, откровенно признался, что полёты на север, из-за низкой облачности на перевале, временно прекращены. Когда перевал откроется, не знает никто.

- Так, что просидеть здесь можно и неделю, и месяц, как повезёт, - обнадежил он.

- А пока могу предложить лишь офицерское общежитие. В городской гостинице жить не рекомендую, - предупредил в заключении командир полка.

Некрасов, привыкший не отрываться от коллектива, искренне поблагодарил полковника за гостеприимство, но от общежития отказался.

С этого дня началось, ни с чем не сравнимое сидение экипажа боевой идеологической машины в аэропорту. Перед ужином Некрасов неожиданно для себя узнал, что у афганцев нет никаких средств к существованию. Это его, конечно, удивило, но не очень. Как человек бывалый, он своевременно запасся провизией. Правда, на этот раз у него в рюкзаке не было такого разнообразия консервов, как на операциях. Военторговцы выделили ему на дорогу лишь коробку свиной тушёнки, да несколько банок сгущёнки.

Видя, что афганцы с вожделением смотрят на его, доверху набитый рюкзак, Некрасов вдруг осознал, что и сам не ел с самого утра. От этой шальной мысли засосало под ложечкой. Он неторопливо развязал рюкзак, вытащил оттуда несколько банок тушёнки, и только тогда заметил, что с этикеток на него смотрят розовопятачковые, упитанные создания, употреблять в пищу мясо которых правоверным запрещает Коран. Пользуясь полумраком, царящим в "таблетке" Некрасов, незаметно содрал этикетки и выставил банки на стол, предназначенный для перемотки кассет. Один из афганцев взял банку в руки, повертел её, и неуверенно спросил:

- Это шошка?

- Нет, это баранина, - взял грех на душу Некрасов.

Афганцы, посовещавшись на своем языке, категорически отказались от тушёнки. Наверное что-то заподозрили, видя, что "шурави" почему-то замешкался, вынимая банки.

Видя это, Некрасов наскреб по своим карманам оставшиеся от командировки афгани и отправил одного из афганцев в военторговский магазин, за продуктами. Но там ничего, кроме минеральной воды не было. Так, что ужинать пришлось минералкой и лепёшками.

Прошёл день, настал второй, и оголодавшие афганцы, не обращая внимания на запреты, уже уминали тушёнку, не обращая никакого внимания на этикетки.

Через неделю, командир полка прислал посыльного с радостной вестью, что перевал открыт.

На следующее утро кинопередвижка в ожидании к погрузке стояла недалеко от взлётно-посадочной полосы. Афганцы, плотно позавтракав, расположившись рядом с машиной, мирно дремали. Прошел час. Другой, а вертолётов всё не было и не было. Вместо них к взлётной полосе подрулили несколько МИГов, после короткого разбега они взмыли в небо и вскоре исчезли за горизонтом. Некрасов засмотрелся на полёт этих грациозных и сильных машин, не заметив даже, когда одна из них успела атаковать кинопередвижку и нанести ей непоправимый урон. Лётчики, прибежавшие на зов, увидев рассыпавшееся лобовое стекло машины, предположили, что возможно во время взлёта от самолёта отделился прилипший камешек. Они посоветовали отогнать кинопередвижку подальше, тем паче, что по их сведениям перевал вновь окутан тучами.

И только на десятый день, загрузив кинопередвижку, вертолёты взяли курс на Меймене. Вот так эта знаменитая машина оказалась в провинциальном центре, а потом и у нас в мотоманевренной группе, доставив всем нам, накануне операции, истинную радость и блаженство от увиденного, и прочувствованного.

Со своей кинопередвижкой Вячеслав Некрасов, порой без всякого сопровождения, неоднократно выезжал в самые отдаленные кишлаки, где демонстрировались советские, афганские, индийские, и другие фильмы, которые население воспринимало с большим интересом. И что самое интересное, ни советника, ни экипаж этой боевой идеологической машины никто не трогал. Мало того, когда в каком-то отдаленном кишлаке, контролируемом местными боевиками, заказывали кинопередвижку, полевым командирам выдвигалось встречное условие - прекращение всяких боевых действий и обеспечение безопасности населения. Многие, ради того, чтобы увидеть невиданное, на это соглашались.

Фарьябский дневник (Дни и ночи Афгана)

Глава XXII.

Фарьябский дневник
(Дни и ночи Афгана)