В.И. Носатов "Фарьябский дневник" Глава 1.

Эта страница посвящена публикации на сайте первой главы книги Виктора Носатова "Фарьябский дневник (Дни и ночи афгана).

22 декабря 1981 года вышло закрытое Постановление ЦК КПСС П32/81 о вводе в Афганистан специальных подразделений пограничных войск КГБ СССР общей численностью до 8 тысяч человек на глубину до 100 километров, включая центры северных провинций.

Но сами пограничники о нём не только не знали, даже не слышали. В пограничных войсках КСАПО на границе с Афганистаном было всё понятно и прозрачно, т.к. пограничники частенько бывали в прилегающих к нашей государственной границе районах северных афганских улусвольств и даже проводили там локальные войсковые операции. Однако, к масштабному вводу войск округ был не готов. Таких сил просто не было. Выполняя постановление, к вводу войск готовились все пограничные округа бывшего СССР. Как доказывает содержание книги, эта подготовка началась задолго до появления документа из недр КПСС.

Именно об этой скрытой подготовке к вводу войск идёт речь в первой главе "Фарьябского дневника". Виктор Носатов, непосредственно являясь участником событий, даёт читателю чёткое понимание системы подготовки мотоманевренных групп и то, как офицеры пограничники попадали в Афганистан. Под схемой училище - пограничная застава - Афганистан может подписаться почти каждый выпускник трёх имеющихся на то время пограничных училищ.

Фарьябский дневник
(Дни и ночи афгана)

Глава I.

Исторически сложилось так, что Дальний Восток вот уже многие века был и остаётся в России краем малообжитым и неспокойным. Это и понятно, ведь с давних пор богатейшие земли этого региона привлекали к себе внимание неуживчивых соседей. Ачанский городок, Кумарский и Албазинский остроги - все эти героические места, овеяны славой русских первопроходцев, беззаветным мужеством и отвагой наших предков, ставших грудью на защиту новых российских границ.

Усилием и мужеством десятков и сотен первопроходцев территория Российской империи расширилась до самого Тихого океана. Именно здесь оставили неизгладимый след многие Великие путешественники, чьи имена навечно остались на географических картах. Кстати, большинство их имён носят приграничные села: Толбузино, Бекетово, Сгибнево, Бейтоново, Кузнецово, Касаткино, Пашково, и многие другие. Это и понятно, ведь освоение новых земель велось вниз по Амуру. Там, где когда-то стояли казачьи станицы, сегодня стоят пограничные заставы.

Величавый Амур, который поселенцы издревле называли "Амур - батюшка", а китайцы "Рекой Чёрного дракона", стал для переселенцев, большинство из которых составляли вои и казаки, поистине рекой мужества и военной доблести. Не раз приходилось им браться за оружие, чтобы защитить свои сёла и станицы от врага, и всегда в этой справедливой борьбе побеждала храбрость и мужество русского солдата, бдительно охраняющего родные рубежи.

Начиная с походов казаков-землепроходцев, утвердившихся на рубежах Дальней России ещё в середине XVII века и до дней нынешних, служба ратная, служба пограничная определяла собой лицо этого богатейшего, цветущего края.

Вся более чем восьмидесятилетняя история Краснознаменного Дальневосточного пограничного округа насыщена событиями яркими и впечатляющими, и, прежде всего, потому, что все они осуществлялись людьми беззаветно преданными Родине, истинными богатырями земли русской. Дальневосточная граница навсегда осталась в легендах и песнях, которые и сегодня на слуху у народа...

Обо всём этом я знал из истории прочитанных ранее книг и потому, прибыв на пограничную заставу "Благословенная", искренне верил, что, выбрав Дальневосточный пограничный округ, сделал правильный выбор, и благозвучное название заставы непременное подтверждение тому, что Всевышний, таким образом, благословил меня на ратную службу именно здесь.

Служба на заставе шла своим чередом. Дежурства, ночные проверки пограничных нарядов, занятия с личным составом, выступления перед жителями приграничья с информацией о международном положении, решение хозяйственных вопросов, вот неполный перечень основных забот замполита. И потому зачастую не хватало дня, чтобы переделать все намеченные дела. Приходилось навёрстывать всё за счёт семьи. Жена Наталья, и дочь Леночка видели меня дома так редко, что каждое мое появление там было бурным и радостным событием.

Этакая, пограничная идиллия продолжалась до тех пор, пока не началась в Афганистане Апрельская революция. Кто бы мог подумать, что эти события, происходящие за тысячи километров от Дальневосточной границы, когда-нибудь коснутся и меня...

На дворе стоял сентябрь, сухой и тёплый. Я отдыхал дома после ночного дежурства, когда тревожно и настойчиво зазвонил телефон:

- Товарищ старший лейтенант Вас требует к телефону начальник пограничного отряда, - дрожащим голосом доложил дежурный связист.

- Соединяй! - в трубке послышался щелчок и в наступившей тишине резко прозвучал недовольный голос начальника отряда майора Йолтуховского:

- Ну, скоро там?

- Товарищ майор, старший лейтенант Носатов, - представился я и по привычке доложил: - На участке заставы происшествий не случилось.

- Спишь долго, - пробурчал майор, и неожиданно предложил: - В командировку, на юга, хочешь съездить?

Моё недоуменное молчание начальник отряда истолковал по-своему.

- Не бойся, рано или поздно мы все там побываем.

И тут только до меня дошло, о каком юге он говорил. Не прошло и полугода, как я закончил курсы усовершенствования политсостава в Голицыно. Так вот, во время занятий, мне неоднократно приходилось слышать слова, которые только что озвучил майор. А на заключительном занятии, лектор из ЦК прямо сказал, что большая часть младших и половина старших офицеров должны пройти обкатку в Афганистане. Тогда я, наверное, так же, как и большинство офицеров, не придавали этому особого значения. Но на всякий случай, по приезду из Москвы, не сразу, а постепенно начал готовить жену к мысли о том, что рано или поздно мне придется в Афганистане побывать. Но не думал я, что всё это будет так скоро.

- А я и не боюсь.

- Ну, тогда на сборы и расчёт по всем статьям тебе трое суток. По прибытию в отряд доложишь начальнику штаба, он в курсе. Желаю удачи!

В телефонной трубке снова что-то щелкнуло, и наступила звонкая тишина.

- Кто звонил? - оторвала меня от внезапно нахлынувших дум жена.

- Да так, на заставу вызывают! - не стал я преждевременно нарушать семейную идиллию.

О предстоящей командировке сказал только вечером.

Реакция была бурная. Всё, в конце концов, закончилось слезами.

Из всего, что предстояло, меня больше всего удручало - не сама командировка и всё, что с ней было связано, а то, что я оставляю в одиночестве, здесь на границе семью. Жену и трёхлетнюю дочь. Конечно, можно было отправить их к родителям, но такой возможности мне не дали, ограничив время сборов тремя сутками.

Прощаясь с семьей, я дал себе зарок: любыми средствами вернуться и отправить жену и ребёнка в Алма-Ату.

В отряде инструктажи были недолгими. Вместе с группой отобранных для службы в Афганистане добровольцев - солдат и сержантов, я на поезде направился в Хабаровск. В разговоре с солдатами узнал, что желающих "землю в Гренаде крестьянам отдать" было в несколько раз больше, чем требовалось. Честно говоря, для меня это было открытием. Я особого желания воевать в Афганистане не высказывал, но, получив от начальника отряда конкретное предложение, отказываться от него не стал. Да и не мог. По многим объективным и субъективным причинам.

В Хабаровске начальником штаба Краснознаменного Дальневосточного пограничного округа генерал-майором Карлом Ефремовичем Картелайненом до офицеров был доведён приказ о формировании двух мотоманевренных групп (ММГ). На подготовку и сколачивание новых подразделений отводилось около двух месяцев. За это время на базе Казакевического пограничного отряда каждый солдат и офицер должны были пройти ускоренный курс подготовки к боевым действиям в условиях пустынной и горной местности.

Ежедневные марш-броски и переходы чередовались стрельбами на просторном отрядском стрельбище. Огонь вёлся из всех видов стрелкового оружия, гранатомётов и миномётов. Неоднократно проводились тактические учения с боевой стрельбой. Всё это не могло не сказаться на профессиональной и моральной подготовке солдат и офицеров. К концу обучения наша мотоманевренная группа представляла собой уже не совокупность разрозненных подразделений, а единый, сплочённый военный организм, готовый к выполнению самых сложных боевых задач. Забегая вперед скажу, что именно благодаря такой вдумчивой и целенаправленной подготовке всего личного состава, а также мудрым, дипломатичным руководством боевыми действиями со стороны командования ММГ и оперативной группы в период ввода в Афганистан и в первые полтора года ведения там боевых действий не было потеряно ни одного человека.

Буквально за неделю до погрузки в эшелоны, помня о данном себе зароке, я обратился к руководителю наших непродолжительных курсов заместителю начальника штаба округа полковнику Нозикову с просьбой отпустить меня на заставу, для того, чтобы отправить семью к родственникам в Алма-Ату. Откровенно говоря, я думал, что в лучшем случае мне дадут на это дело несколько дней, а там делай, как знаешь. Но не тут-то было:

- Товарищ старший лейтенант, неужели Вы не понимаете, что дорог каждый день подготовки, - сказал полковник.

У меня ёкнуло сердце. Ну, - думаю, - не отпустит. Что делать, ума не приложу. На душе стало горько и сумрачно.

- Чтобы надолго не отрывать тебя от занятий, мы сделаем так: завтра, утром, в 8.00 будь на вертолётной площадке. Часа полтора туда, полтора обратно. Три часа лёту, - вслух считал полковник.

- Полдня на сборы хватит?

- Хватит! - радостно выпалил я готовый расцеловать этого на вид недоступного и строгого, а на самом деле добрейшего человека. Такими, как он, это я понял позже, особенно богат Дальневосточный пограничный округ.

Наутро, ещё за час до отлёта, я уже был на вертолётной площадке. Возле одной из винтокрылых машин вовсю суетились лётчики.

- Ну, что старлей, летим? - спросил, проходя мимо майор, командир экипажа.

- Летим! - с восторгом отозвался я.

Вскоре, набрав нужную высоту, мы уже кружили над заснеженными горами и дремучей тайгой. Взяв курс на заставу "Благословенная", командир уверенно сказал:

- Через полтора часа будем на месте!

Долетели за час двадцать.

Часа через три, быстро собрав весь свой немудрёный офицерский скарб в три чемодана и несколько коробок, мы всей семьёй уже летели в Хабаровск.

Там нас ждал давний мой друг, капитан Игорь Коротаев, у которого в Хабаровске была просторная квартира. Накануне он предложил до отлёта в Алма-Ату приютить жену с ребенком у себя. С этим его предложением трудно было не согласиться.

Так что, когда мы погрузились в эшелон и замерли в ожидании сигнала к отправке, на душе у меня было легко и спокойно. Словно и не на войну я ехал, а так, на неожиданную прогулку по неведомой заграничной стране.

Эшелон был довольно внушительным. С пяток пассажирских вагонов для личного состава и больше полутора десятка товарных, в которых, казалось, было всё, что необходимо на войне. Оружие, боеприпасы, продукты питания, обмундирование. На предпоследней платформе грузно возвышался БАТ (большой артиллерийский тягач). Кроме продуктов, оружия и техники мы везли с собой и несколько вагонов с лесом. В Средней Азии каждое бревно на вес золота.

Эшелон был литерным, и потому тщательно охранялся.

В единственном купейном вагоне разместился штаб ММГ. Начальник ММГ - майор Александр Калинин, начальник штаба майор Сергей Снегирь, майор Виктор Буйнов, замполит майор Константин Жуков со своим помощником и комсомольским секретарем Володей Ларюшиным и зампотех капитан Николай Рукосуев. Рядом разместились медики во главе с капитаном Алексеем Пинчуком, связисты под началом Александра Мирляна и тыловики во главе с капитаном Сергеем Зубцовым.

В общих вагонах разместились три заставы ММГ, разведвзвод, который возглавлял старший лейтенант Саша Сапегин, инженерно-сапёрный взвод, под руководством лейтенанта Николая Русакова, миномётная батарея с комбатом капитаном Борисом Руденко, взвод станковых гранатомётов с капитаном Александром Андрияновым и подразделения обеспечения.

Вторая застава, в которую я был назначен замполитом, разместилась в общем вагоне. В каждом купе располагалось по отделению. Офицеры - начальник заставы капитан Евгений Шахматов, я и старшина прапорщик Фаниль Ахмеджанов, путешествовали вместе с личным составом.

Эшелон вышел из Хабаровска глухой и тёмной ноябрьской ночью. Тайно, не спеша, прокрался по городу, потом, набрав скорость, с грохотом промчался по мосту через Амур. Дальше уже ничто не сдерживало восторженного порыва тепловоза, и вскоре эшелон с крейсерской скоростью мчался на Запад. На неведомую войну, о которой многие из нас знали лишь по выхолощенным цензорами статьям в центральных газетах.

За время службы на Дальнем Востоке, во время командировок и сборов я с огромным удовольствием стремился приобщиться к богатейшей истории края, особенно богатого событиями гражданской и второй мировой войн и теперь с любопытством всматривался в окно. Полная луна светила достаточно ярко, освещая близлежащие склоны, покрытые заснеженным лесом и густо разбросанные вокруг железнодорожных путей дома редких станций. Неожиданно за окном вагона мелькнула станция Волочаевка. "Волочаевские дни", это уже давняя история. Но, тем не менее, в памяти всплывают увиденные ранее в кино картины штурма бойцами дальневосточной партизанской армии неприступных сопок, на которых окопались остатки захватчиков. Ныне бойцы эти застыли навечно в бетоне и граните. Они надолго останутся в памяти поколений. Обидно, что будущие герои, которые возможно трясутся сейчас со мной в этом грохочущем на стыках вагоне, в отличие от тех, кто штурмовал неприступные дальневосточные сопки, не застынут в граните. Нет места таким памятникам на чужой земле.

В тряском и холодном вагоне не спится. В голову лезут самые разные мысли. Вспомнились короткие проводы в одном из дальних тупиков станции Хабаровск - товарный. Они прошли без громких речей и бравурных маршей. Особенно затронули сердце тёплые, добрые слова генерала КАРТЕЛАЙНЕНА. Многим из нас он запомнился своим, поистине, отеческим отношением к солдатам и офицерам границы. Перед самой отправкой эшелона, он предварительно переговорил со всеми офицерами, и многим из нас помог решить не только служебные, но и личные проблемы. А тем из военнослужащих срочной службы, кто ещё не успел заслужить звания старший солдат, он единым приказом присвоил звание ефрейтор. Так что, в нашем эшелоне не было ни одного рядового бойца.

Пока наш литерный не спеша двигался по территории Хабаровского края и Амурской области не было ни одной крупной станции, где нас не ждали бы приятные сюрпризы. Надо было видеть с какой любовью и гордостью встречали и провожали наш воинский эшелон местные власти, руководители приграничных районов и близлежащих пограничных отрядов. В дополнение к уже выданным на дорогу продуктам встречающие везли нам всевозможные деликатесы и необходимые на войне припасы, о которых потом, в дальней дороге и на точке, в Афганистане, мы частенько с благодарностью вспоминали. Забегая вперёд, скажу, что такая забота и внимание, конечно же, не могли не сказаться на том психологическом и моральном подъёме, который на протяжении всего времени нашего путешествия по бескрайним просторам СССР и во время боевых действий в чужой, стреляющей стране, постоянно присутствовал в душе каждого из нас.

Именно тогда многие из нас, молодых офицеров, прослуживших на границе лишь по несколько лет, в полной мере почувствовали себя членами дружной пограничной семьи дальневосточников...

Операция "Ёлка"

Эшелон медленно, но уверенно подходил к Новосибирску, когда, кому-то из нас пришла в голову шальная мысль: на носу Новый год, а направляемся мы на знойный юг, где не только ели, но и сосны не растут. А раз так, то надо заранее побеспокоиться о новогодних красавицах, пока они еще в изобилии красуются за окном.

Начальник эшелона майор Калинин связался по телефону с машинистом и уточнил у него, где будет ближайшая остановка. Оказалось, что только в Новосибирске. Зная, что за Новосибирском леса пойдут редкие, где настоящих ёлок и не найти, созвали военный совет. Расстелили карту и начали мараковать, как лучше осуществить задуманное. От мысли остановить хоть на пол часа эшелон сразу же отказались. За движением поезда осуществлялся строжайший контроль. Тогда кто-то, рассматривая внимательно карту, предложил использовать для успешного проведения операции рельеф местности. Отдельные участки пути так извивались и закручивались вокруг всевозможных сопок и рек, что, улучшив момент и невысокую скорость эшелона, можно было через замерзшие болота спокойно выйти к другому участку железной дороги, раньше эшелона на двадцать-тридцать минут. А этого времени для успешного завершения операции "Елка" было больше, чем достаточно. На всякий случай с помощью стоп-крана была предусмотрена аварийная остановка. Согласовав все за и против, командир дал добро. С десяток охотников собрались с топорами и ножовками в тамбуре купейного вагона, в готовности десантироваться на богатую ёлками местность. Операция прошла так гладко и незаметно, что даже машинист тепловоза, увидев возле путей людей в валенках и полушубках с ёлками в руках, так и не понял, что лицезрел в этакой глуши офицеров своего эшелона, правда несколько опередивших поезд. Не обошлось и без курьёзов. Кто-то в спешке потерял валенок. И ему, в скором времени пришлось отчитываться перед требовательным и грозным тыловиком, Серегой Зубцовым. Расчёт состоялся на месте, за потерянный валенок, капитана Зубцова одарили самой высокой и пушистой ёлкой...

Переправа

Перевалив за уральский хребет, эшелон всё дальше и дальше удалялся от суровой и затяжной сибирской зимы, с каждым днём приближаясь к долгожданной азиатской весне. Уже за Джамбулом, несмотря на то, что настало только начало декабря, наш запорошенный снегом и увешанный сосульками эшелон, начал интенсивно оттаивать. Как только мы останавливались, и замирал скрежет тормозов, затихал тепловоз, слышалась весёлая, звонкая капель.

В Самарканде, где наш эшелон стоял довольно продолжительное время, я, засмотревшись на голубые купола мечетей и мавзолеев, чуть было не отстал. Благо, что заблаговременно знакомый гудок тепловоза услышал.

На станцию Керкичи, конечный пункт нашего путешествия по железной дороге, мы прибыли в середине декабря. Несмотря на зиму, здесь стояла по-весеннему тёплая погода. А в обед солнце припекало так, что с непривычки, приходилось искать тень. Но это было только несколько первых дней. Вскоре жаркого туркменского солнца мы уже и не замечали. Некогда было. Полным ходом шла разгрузка эшелона, и переправка всего нашего имущества на другой берег Аму-Дарьи в лагерь, затерявшийся средь прибрежных барханов. Там нас уже ждали палатки и боевая техника - бронетранспортёры и боевые машины пехоты.

1 Керкинская мотоманевренная группа, как я уже выше говорил, состояла из четырёх основных подразделений, трёх застав и миномётной батареи. Две заставы, которыми командовали майор Сотников и капитан Евгений Шахматов были на бронетранспортёрах: одна, под командованием майора Сергея Хорькова - на боевых машинах пехоты. Миномётная батарея, которой командовал капитан Борис Руденко, размещалась в походном порядке на обычных ГАЗ-66, или "шишигах". Остальные подразделения, в зависимости от своих задач, получили кто боевые, а кто и транспортные машины.

После того, как все получили технику и разместились, начальник Керкинского пограничного отряда, в подчинении которого находилась наша мотоманевренная группа, представил личному составу руководство оперативной группы, в составе подполковника Николая Николаевича Нестерова, майора Владимира Лысенко и нескольких офицеров-разведчиков из отряда. Под их началом нам предстояло войти на территорию Афганистана и в дальнейшем выполнять там боевые задачи.

Сотни глаз с любопытством рассматривали подтянутого, среднего роста, сухонького подполковника, который, пройдя вдоль строя, поздоровался с каждым офицером за руку. Несмотря на кажущуюся невзрачность, в рукопожатии его чувствовалась сила. А в глазах умный, добрый огонёк человека, достаточно познавшего все прелести боевой походной жизни. Обладая большой выдержкой и спокойствием даже во время самых непредвиденных ситуаций, он был полной противоположностью своему заместителю майору Владимиру Лысенко - человеку довольно резкому и скоропалительному.

Первым распоряжением подполковника Николая Николаевича Нестерова было таким: "В течение текущих суток закончить обустройство лагеря и на следующий день всех, до одного человека, во главе с офицерами - на стрельбы, вождение и другие занятия".

За те несколько недель, что оставались до ввода подразделений пограничных войск КГБ СССР в Афганистан, всем офицерам и солдатам предстояло сдать зачёты по вождению боевой и транспортной техники, выполнить нормативы по стрельбе из всех видов стрелкового оружия, миномётов и гранатомётов. В конце предстояло принять участие в учениях с боевой стрельбой и метанием боевых гранат.

За учебными буднями как-то незаметно прошли Новый год и Рождество. Сразу же после Рождества, началась непосредственная подготовка к заграничному походу.