ММГ «Кайсар» — 47 Краснознамённый Керкинский ПОГО — 68 Краснознамённый Тахта-Базарский ПОГО — КСАПО — КГБ СССР

Новости сайта

- 27 ноября 2014 г. опубликованы все 27 глав романа-хроники Н. Иванова "Ограниченный контингент". Об истории создания романа, авторе и кратком содержании глав. Ссылки на главы.
- 17 февраля опубликована страница: "Организационно-штатная структура ММГ «Кайсар» 47 Керкинского, 68 Тахта-Базарского ПОГО КСАПО КГБ СССР"
- 22 января добавлена очередная страница боевого пути ММГ за 1991 - 1992 годы. "1991 - 1992 годы. СБД по охране государственной границы. Расформирование ММГ-5 "Кайсар"
- 6 января добавлена страница боевого пути ММГ за 1989 год. "1989 г. Вывод ММГ-5 «Кайсар» из Афганистана".



Конечно, не боги - земные ребята
Бросались под пули, горели в броне.
А руки хирурга спасали солдата,
Чтоб меньше легло нас в афганской земле.

Станислав Волков

В 15 и 16 главах "Дневника фельдшера..." Ю. Котов продолжает описывать жизнь личного состава мотоманевренной группы в период задействования большей части парка боевой техники и людей на операции под Меймене. Обстрелы лагеря перемежаются с единичными выходами в Кайсар для оказания помощи раненым афганцам. В условиях отсутствия в мангруппе доктора на сержанта Котова Ю. волею судьбы была возложена функция не только простых перевязок и выдачи таблеток, но и проведение первой в жизни операции по извлечению пули из раненого афганца. Часть Главы 16 посвящёна трудностям в снабжении мотоманевренной группы продовольствием и роли окружающих лагерь виноградников в решении продовольственной и алкогольной проблемы.



Юрий Котов, март - апрель 1984 г.

"Афганский дневник: Записки фельдшера ММГ (июль 1983 - февраль 1984 г.г.)"


Глава 15.

Прошла ещё неделя. Ничего особенного за это время не произошло, если не считать пару кратковременных обстрелов лагеря.

Как-то я сидел в санчасти, и ко мне зашёл капитан Лазаренко. "Юра, собирайся. Там ашнака ранили, его уже понесли хоронить, а он возьми да и очнись на носилках. Пришли, просят помощи", - сказал он. Я быстро собрался: взял медицинскую сумку, автомат и вышел из санчасти. Меня уже ждали капитан Лазаренко, полковник Гарячкин, Махмуд и человек пять - шесть солдат для охраны.

В кишлак мы двинулись в пешем порядке. Нас сопровождали четверо сорбозов. День выдался хороший - тёплый, солнечный. Шли, загребая пыль сапогами. Вышли на центральную улицу Кайсара. За нами увязались босоногие, грязные детишки, весело галдя и постоянно нас обгоняя. Дуканы были открыты, кругом сновал народ в пёстрой и разнообразной одежде. На нас обращали внимание. Кто-то улыбался и кивал головой, кто-то хмурился и старался держаться в стороне.

Свернули на какую-то узкую улочку. Возле одного из домов нас встретил афганский офицер и сорбоз. Нас проводили во двор, затем в комнату. На полу, на коврах лежал раненый. Это был уже пожилой афганец, дышал он тяжело с хрипами. Я присел и осмотрел его. Пуля вошла ему возле позвоночника между ребёр и вышла под правым соском, пробив навылет грудную клетку. Ранение было тяжёлое. Я принялся оказывать помощь, переглянувшись с рядом стоящим Гарячкиным. Оказав необходимую помощь, оставил бинты и антибиотики. Объяснил через переводчика, как ухаживать за раненым. (Позже я узнал, что афганец выжил, чему очень сильно удивился). Тем же маршрутом вернулись в лагерь.

Я, как всегда, зашёл к связистам, чтобы узнать последние новости с операции. Над капониром БТРа связи увидел обгоревший брезент.

- Что это у вас все обгорело? - спросил я. - Трассирующая пуля залетела?

- Да нет. Это вчера вечером мы сидели в капонире и занимались дембельскими альбомами, а Лазаренко тихонько прокрался, вычислил нас и швырнул в капонир дымовую шашку, - ответил Валера Усенко. - Еле успели выскочить и потушить загоревшийся брезент.

- Весело, - отреагировал я. - А что на операции?

- Вроде зажали банду Рауфа и пытаются вытеснить её из "зелёнки" в сторону границы, где уже выставлен заслон, - сообщил Валера. В это время меня разыскал дневальный и передал, что в санчасти меня ждёт полковник Гарячкин и пострадавший боец. Я быстро направился туда.

В санчасти сидел солдат и корчился от боли. Гарячкин был рядом. Я осмотрел распухшую ногу солдата. Оказывается, перемещали бочки с горючим, и одна из бочек упала на ногу солдату.

- Похоже на перелом, - осмотрев ногу, сказал я Гарячкину и принялся накладывать шину.

- Похоже, - ответил он и ушёл договариваться с отрядом о вылете вертолётов.

Вскоре за пострадавшим прилетели "борты". Мы выехали на взлётку. Разгрузив почту, мы помогли загрузить пострадавшего. В это время где-то рядом началась стрельба. Все кинулись от вертолёта в стороны. Ящик с почтой упал, и из него начали высыпаться письма. Я подхватил ящик, а в это время вертолёт начал резко взлетать. Я не успел отбежать. Винт вертолёта поднял огромный столб пыли и песка. Мощная спрессованная воздушная масса, созданная винтами, швырнула меня на землю, задрала на теле бушлат и ударила смесью воздуха и песка. Песок полез в рот, нос, глаза, уши. Дышать стало нечем.

Вертолёт приподнялся и начал быстро набирать высоту. Стрельба внезапно прекратилась, также, как и началась. Мы так толком и не поняли: кто стрелял, куда стрелял, кто или что было целью. Ко мне подбежали солдаты и помогли подняться. Быстро загрузили ящики в машину и поехали в лагерь. Октябрь близился к концу.

Глава 16.

Я сидел у осколка зеркала и брился. Лезвие больно скребло щетину. "Чёрт, нужно было сходить к Михалычу в хозвзвод и попросить у него лезвие", - думал я, продолжая мучиться тупой "Невой". Зашел дневальный и передал, что начальник штаба ждёт меня у центральных ворот. Я быстро добрился, схватил автомат и медицинскую сумку.

Возле центральных ворот меня ждали Лазаренко, Махмуд и ашнак с маленьким ребенком. У пацана был огромный живот. Мы прошли в комнату приёма афганцев, и я осмотрел мальчика. Огромный живот и болезненная печень наводили на мысль о глистных заболеваниях, столь здесь распространённых. Я отдал им весь имеющийся у меня запас противоглистных средств. Они поблагодарили и ушли (я позже узнал, что мальчик выздоровел, и доверие к медицинским знаниям шурави у местных выросло).

Неожиданно в районе Сарасиаба послышалась интенсивная ружейно-пулемётная стрельба, раздались несколько взрывов гранат. Бой продолжился.

Лазаренко усилил посты на крышах АГС-17 и дополнительно пулемётами, объявил повышенную боевую готовность, и мы стали выжидать дальнейшего развития событий. Интенсивность стрельбы не спадала. В небе были видны рикошеты от трассирующих пуль.

К нашему лагерю прибежали два сорбоза. Лазаренко и Махмуд вышли к ним. Оказывается перед Сарасиабом сорбозы неожиданно наткнулись на банду до 20 человек и завязали бой. Сорбозы просили помощи техникой и людьми. Учитывая нашу немногочисленность в настоящее время (максимум человек пятьдесят) и во избежание лишних потерь Лазаренко отказал сорбозам, пообещав огневую поддержку миномётами по корректируемым зелёными ракетами целям.

Два 82-мм миномётных расчёта приготовились к бою. Вскоре начали взлетать зелёные ракеты. Руководил стрельбой миномётов сам начштаба. По указанным целям миномётчики повели беглый огонь.

У кишлака Сарасиаб загремели взрывы. Интенсивность боя ослабела. Видимо бандгруппа пыталась выйти из зоны миномётного обстрела. У нас заложило уши, над миномётной позицией висела пыль и пороховой дым.

Неожиданно зелёные ракеты начали взлетать из разных мест по нескольку сразу. Миномётчики пытались придерживаться всех целеуказаний. Прибежал запыхавшийся сорбоз и попросил прекратить огонь, так как "духи" запускали зелёные ракеты в сторону сорбозов, и те тоже попали под наш миномётный огонь. Миномёты замолчали и стало тихо. Вдалеке перестрелка постепенно затихала и через пять минут совсем закончилась.

Мы разбрелись по лагерю, а миномётчики принялись выносить с позиций пустые ящики и чистить минометы.

Утром мы проснулись от выстрелов. Откуда-то обстреливали Кайсар. Доставалось и нам. В лагерь иногда тоже залетали пули.

В санчасть пришёл дежурный младший сержант Мирошник и сообщил, что к лагерю принесли раненого сорбоза. Капитан Лазаренко и Махмуд ждали меня в комнате приёма местных. Я взял сумку со всем необходимым, автомат и пошёл к центральному входу в лагерь.

На носилках лежал бледный сорбоз, вымазанный кровью. Я осмотрел его. Он был ранен в правое бедро. Выходного отверстия не было. Пуля засела в мышцах и прощупывалась в виде бугорка. Афганцы о чём-то загалдели. Махмуд перевёл, что они просят извлечь пулю. Я посмотрел на начштаба. Он переговорил с афганским офицером и кивнул головой.

Я приготовил инструменты, обезболил рану новокаином. Сорбоза заставили глотнуть спирта и я начал операцию. При виде разреза Лазаренко Ю.П. начало мутить и он с репликой: "Садюги!" - покинул комнату. Ассистировал мне переводчик (Гарячкин улетел с особистом последними "бортами"). Рассекли место ранения, раздвинули волокна мышцы и с помощью зажима извлекли пулю. Это была пуля калибра 7,62-мм, выпущенная из АК-47. Закончив и перевязав раненого, я поинтересовался: "Могу ли я оставить пулю себе?" Они начали переговариваться и Махмуд перевёл, что они считают меня хорошим доктором и разрешают взять пулю себе (она до сих пор хранится у меня).

Пока я собирал инструменты, мыл их и руки, прибежал молодой сорбоз и принёс несколько пачек сигарет. Это были американский "Kent" и пакистанский "Red&White". Я вышел на улицу и увидел сидящего на ящике Лазаренко. Он был бледен. Я протянул ему пачку сигарет. Он глянул на меня, улыбнулся и сказал: "Вали к себе в санчасть, Айболит, хренов". Зная Лазаренко, я расценил это, как похвалу. Поделившись сигаретами с переводчиком, я ушёл к себе.

Сигареты поступили вовремя. "Борты" давно не летали, курить народу было нечего. Мы давно собрали все "бычки" на территории лагеря, даже вокруг туалета. Курили самокрутки из слабого, кислого афганского самосада. А тут сразу несколько пачек сигарет свалились нежданно негаданно. Ко мне в санчасть началось паломничество "больных" друзей. Я ожидал каждого у входа с протянутой сигаретой. Туго было не только с куревом, но и с питанием. Мяса в мангруппе давно не было, "завтрак туриста" закончился. Каши были двух видов: перловая и пшенная. И так каждый день. Даже клейстера под названием сушёный картофель образца 1941 г. уже не было в рационе.

По приказу Лазаренко на крыше казармы недалеко от каменного поста солдаты построили кирпичную голубятню (Юрий Петрович где-то разжился голубями у местных). Естественно, голуби шли в суп начальнику штаба, а мы питались все теми же двумя видами каши. Правда, выручал ещё виноград, который в изобилии рос в виноградниках вокруг "точки" со стороны реки Кайсар и кишлака Сарасиаб. За виноградом лазили тайком, предупредив посты. Лазаренко "вычислял" самовольщиков и принимал свои предупредительные меры - туалет был вычерпан до дна, все фекалии вынесены в виноградники для удобрения, а выгребные ямы присыпаны хлорной известью. Это была необходимая мера наказания, чтобы бойцы не расслаблялись. И она находила понимание у личного состава. Всё просто: попался - отвечай. Но винограда в лагере всё равно было в изобилии. Его ели, делали соки и даже были свои специалисты по прозводству весьма неплохой браги из виноградного сырья...

<< Глава 13-14 Назад II Далее: Глава 17-18 >>


Опубликовано на сайте c разрешения автора Ю. Котова,
страница подготовлена В. Лебедевым, март 2012 г.

Боевой путь ММГ «Кайсар» пограничных войск - реальные события афганской войны в одном из подразделений пограничных войск КГБ СССР 1981 - 1992 г.г.





К 95-летию ПВ


Фотогалерея ММГ Кайсар


Файл: musbat.jpg
Вес: 191359 байт.
Размер: 300 x 460 px


Рассылка
Подпишитесь на сайт http://mmg-kaisar.ru! Рассылка только при выходе новых статей.
E-mail:


Контакт       Отправить эту статью другу

Контакты   Письмо другу

© http://mmg-kaisar.ru

г. Калининград - 2012-2024, общая редакция и вёрстка: Лебедев В.Г.
Пользовательское соглашение


Яндекс.Метрика